Именем волчьего закона

– Показывай, – Максимов и Фомин пошли к джипу, но заглянул внутрь только полковник. Алексей смотреть на подобное не мог и влезать туда не собирался.

В салоне сидел криминалист Егоров и пинцетом складывал кусочки отрезанной человеческой плоти в небольшой целлофановый пакет. На лице у него застыла кислая мина, и было видно, что эта работа доставляет ему отвращение.

– Привет, Егоров, – поздоровался шеф.

– Привет, Коля, осторожно, не испачкайся.

Максимов осмотрел внутренности иномарки и пришел в ужас. Такого он еще не видел. На разложенных сиденьях валялись два связанных мужских тела – изрядно изуродованные. Под ними, на полу машины, чернела огромная запекшаяся лужа крови. Сиденья, на которых лежали трупы, пропитались ею насквозь. Кровь была на потолке, на дверях и на приборной панели. Да и тела были залиты ею с головы до пят.

– Множественные колотые раны в области груди, живота, лица, – пояснил Егоров. – И половые органы отсутствуют.

– Отрезаны?

– Отрублены. Били в них острым предметом большого размера, наверное, ножом, и искрошили на мелкие кусочки. Вот собираю. Они по всему салону разлетелись.

– Почерк тот же? – спросил полковник.

– Да, похож, но это станет ясно, когда сделаем идентификацию оружия.

– Этот маньяк совсем озверел. Каждую неделю трупы. Каждую неделю. – Полковник отошел от двери и взглянул на побледневшего Фомина. Тот не мог смотреть на кровь и стоял и ждал, когда командир разрешит ему отойти.

– А как с дорогой, кустами, с машиной? – спросил Николай Иванович у курившего поодаль Рощина. – С дверных ручек отпечатки сняли?

– А как же! Их несколько. После сличения тебе отправим. А со следами хуже. Здесь с утра много народу прошло, собачники, тот шофер, что трупы нашел, – наследил. Он и за дверцы хватался.

– Его допросили?

– Да. Протоколы пришлю. Все я тебе пришлю. Все. Себе ничего не оставлю.

Максимов понял жесткий юмор полковника. Вел дело Николай Иванович, и Рощин не хотел в него влезать. Ему своих забот хватало.

Алексей со скрытым отвращением походил возле джипа, поглазел на кусты, на толпу зевак у оцепления, но вскоре успокоился и подошел к шефу. Тот разговаривал с Рощиным и Егоровым.

– Если мотива нет, то мы его не раскроем, – говорил шеф. – Только при наличии мотива можно зацепиться за ниточку и распутать дело. Когда киллер убивает и то легче. А тут… Психически больной человек в порыве ярости мочит двоих. Ничего не берет и уходит. Они, может, познакомились десять минут назад, и тот их прикончил.

– Может, они голубые? – высказался Фомин.

– Не исключено. Сняли парня, а он их…

– А вдруг проститутку сняли? – догадался Алексей.

– Может, и ее. Хотя женщины на такое вряд ли способны. У них психика более импульсивная, и они пар заранее спускают. К тому же удары наносились физически сильным человеком – наверное, мужиком. Но все же…

– Так что будем делать? – поинтересовался Фомин.

– А ничего, – полковник усмехнулся. – Поехали в управу, Рощин нам все вещдоки пришлет, сядем в кабинете и станем анализировать, что да как.

– А что с Красновым, может, его к расследованию подключить? – высказался Алексей. – Как аналитика, не более. У него большой опыт расследования подобных дел, аналитический склад ума, он тонкий психолог и может что-то подсказать. Дело-то трудное.

– Две головы хорошо, а три лучше, – усмехнулся шеф.

– Мы ему помогали, пусть теперь нам поможет.

– Чего же твой психолог в такие поганые истории влипает, что его всем миром приходится из дерьма вытаскивать?

– Он амбициозен, любит деньги, роскошь, женщин, они его с панталыку и сбивают. Но ведь он сам из своих проблем и выпутывается.

– Сам влезает и сам выкручивается, – Максимов хихикнул.

– А кроме этих историй, он вон какие безнадежные дела раскрутил! Убийство сынка промышленника чего стоит, – Алексей напирал, и полковник решил сбить его напор.

– Ладно, я подумаю, – пообещал он, хотя предложение Алексея подключить к делу Краснова немного задело его самолюбие. Мол, что ж это он – Максимов – не может сам раскрыть дело?!

Расписываться в своем бессилии никто не желает, и поэтому Николай Иванович решил повременить с привлечением Сергея к делу.

Оперативники поехали в управление, пришли в кабинет полковника и засели за бумаги. Начали скрупулезно изучать вещественные доказательства всех пяти совершенных за месяц маниакальных преступлений.

Со зловещей методичностью садист убивал московских водителей. Зверские преступления произошли в разных районах столицы, но их почерк говорил о том, что это дело рук одного человека.