Имеет свойство яда

— Вы здесь с утра сидите, — неумолимо сообщил Влад, чувствуя себя по-прежнему паршиво, но старательно засовывая неуместную ревность поглубже. — Олег, вы ничем ей не поможете, если свалитесь в обморок или сами заболеете. Я понимаю, что нервы, что мысли всякие в голове крутятся. Но от здорового и энергичного, от вас будет гораздо больше пользы всем, и ей в том числе. Ешьте, а я пойду пройдусь пока.

Он выбрался из машины, краем глаза успев заметить виновато-благодарный взгляд Грабара. Повернувшись к нему, Олег хотел что-то сказать, но Влад уже закрывал дверцу.

По двору клиники он и в самом деле прогулялся, давай парню время спокойно поесть. Как бы там ни было, а это теперь его сотрудник, часть "Корсара". Ну и не стоит себя обманывать: хотелось удержать Олега рядом если не интимной связью, то хотя бы хорошими отношениями. Глупо… Что же это такое, как не самообман, а, Сокольский? На что ты надеешься?

Вечерний воздух был приятно прохладным, елки и сосны честно выполняли свою лечебную миссию, выделяя положенные фитонциды, и во дворе клиники пахло хвоей. А еще какими-то цветочками с клумбы и, совсем немного, лекарствами. Наверное, тянет откуда-то неистребимыми больнично-лабораторными запахами. Окна светились не все, но большинство, и по их виду никак нельзя было понять, за которым сейчас решается судьба девушки по имени Леля. А заодно и еще кое-что важное в жизни двух других человек.

Сунув руки в карманы, Влад постоял у особо пушистой сосенки, посмотрел, запрокинув голову, в вечернее небо. Курящим — легче. Они всегда могут спрятать стеснение или неловкость за привычным ритуалом. А ему с Олегом придется ждать в одной машине, старательно ища нейтральные темы для отвлекающего разговора или просто молча.

Обратно он возвращался так же неторопливо. Сел в машину, глянул на порозовевшее лицо Олега, у которого даже глаза немного заблестели. Ну… вот и хорошо, вот и правильно.

— Спасибо, — негромко, но очень искренне сказал Грабар, завинчивая крышку термоса.

— На здоровье, — кивнул Влад. — Если придется задержаться, можем съездить и кофе куда-нибудь попить.

Он глянул на часы приборной панели. Всего-то полчаса прошло. Время тянется, как всегда в таких случаях, мучительно. Грабар тоже туда посмотрел, вздохнул и сплел пальцы на коленях. Влад заставил себя отвести от них взгляд, но помогало это слабо: он отлично помнил, как смотрятся эти красивые светлые руки на его смуглой коже. Замечательно смотрятся, а на ощупь — еще лучше.

Звякнула смска, и Олег встрепенулся, так же старательно избегая встречаться взглядом — ему, похоже, тоже было неловко. Всмотрелся в телефон, раздраженно дернул уголком рта и снова его спрятал — что-то постороннее, значит. Да и вряд ли о таком деле будут сообщать смской, конечно.

— Олег, все будет хорошо, — сказал Влад, изнывая от невозможности помочь и хоть как-то гарантировать правдивость своих слов. — Раз операция плановая, значит, неожиданностей быть не должно. Медицина сейчас чудеса творит.

— Да, конечно, — отозвался Грабар явно из одной вежливости.

А потом, помолчав, спросил:

— Владислав Алексеевич, ну вот почему так, а? Я понимаю, когда болеют пожилые люди. У них за жизнь столько накопилось: экология плохая, стрессы, режим неправильный… А молодые — почему? А дети? Где справедливость?

Голос он под конец повысил, яростно выдохнув последнюю фразу, и видеть Олега таким, сбросившим обычную маску невозмутимости, было тревожно. Снова Влад поймал себя на желании обнять, прижать к себе, вплести пальцы в светлые мягкие волосы, даже не из чувственности, а просто в извечном жесте ласки и защиты.

— Не знаю, Олег, — сказал он вместо этого. — Справедливость — такая штука… Не помню, кто про нее сказал, что справедливость есть только там, куда мы ее приносим. И только пока сами за ней следим. А ждать справедливости от жизни вообще не стоит. Давайте… давайте просто верить, что все будет хорошо.

Грабар кивнул. Помолчал немного и уронил горько, но с отчаянной надеждой:

— Должно обойтись. Просто должно. Говорят же, что дети выносливее. У них иммунитет еще нормальный…

В смысле — "дети"? Влад замер, чувствуя, как перехватывает дыхание. Это что получается? Леля…

Он не успел ничего спросить. У Грабара зазвонил телефон — и в этот раз Олег схватил его с таким лицом, что сразу стало понятно, откуда звонок. Нажал на кнопку, выслушал совсем недолго, а потом выпалил:

— Спасибо. Спасибо вам огромное. Спасибо.

Трубка, сообщив еще что-то, отключилась, а Олег посмотрел на нее, потом перевел на Влада ошалело счастливый взгляд. Обычный серый лед его радужки словно растаял — в глазах плескалась искренняя бескрайняя радость.

— Все хорошо. Владислав Алексеевич, все хорошо. Операция прошла успешно. Лелька в реанимации под наблюдением, но это же нормально, да?

— Конечно, нормально, — поспешил его уверить Влад, которого мучил совсем другой вопрос.

Что операция удалась — это прекрасно, само собой. Но…

— Олег, а сколько ей?

Получилось спросить почти равнодушно, но Влад замер, ожидая ответа. Глупость какая, неужели он напутал, ревнивый дурак, или понял неправильно, или…