Имам Шамиль

Не спросив Шамиля, Хаджи-Мурад с партией из двухсот мюридов двинулся ненастным вечером к Дженгутаю. Там стоял гарнизон из батальона пехотинцев, и жители чувствовали себя в полной безопасности. На это отчаянный храбрец и рассчитывал. И еще он рассчитывал на быстроту своих коней и отвагу товарищей. Те, кто в конях своих не был уверен, остались в засаде на случай преследования Хаджи-Мурада войсками. Остальные, проскакав 30 верст от границ Имамата до Дженгутая, к полуночи оказались перед окружавшей аул стеной. Несколько ворот в аул охранялись караулами. Один из караулов был молниеносно истреблен. Через несколько минут Хаджи-Мурад и его сподвижники были уже у ханского дворца, стоявшего на возвышении за стеной с крепкими воротами и охраной. Без малейшего шума была снята и эта охрана, но ворота оказались запертыми изнутри. Однако стоило Хаджи-Мураду свистнуть, подавая условный знак, как ворота отворились будто сами-собой. На самом деле их открыла сестра Хаджи-Мурада, служившая в ханском доме и предупрежденная о готовящемся визите.

Дворец был подвергнут стремительному разорению. Но главными трофеями храбрецов стали Нух-бика и вторая жена покойного хана Фатима. Когда в Дженгутае забили тревогу, Хаджи-Мурад с богатой добычей уже мчался к своей ставке в Хунзах и даже не слышал звучавших вслед выстрелов.

Внезапность, быстрота и полный успех предприятия повергли в изумление видавших виды джигитов.

Шамиль был недоволен самоуправством Хаджи-Мурада. Зато участники набега были горды своим удальством и богатой добычей, которую их наиб честно разделил между всеми, за вычетом части, полагавшейся в казну Имамата. Против того, чтобы вдохновитель набега оставил плененную Нух-бику у себя, никто не возражал. Лишь Даниял-бек, которому пленница приходилась тещей, пытался вызволить ее из-под власти Хаджи-Мурада, подозревая, что тот обратит Нух-бику в свою наложницу. Но Хаджи-Мурад не желал ее отдавать, рассчитывая получить большой выкуп.

Даниял-бек попытался апеллировать к Шамилю, но имам не считал себя вправе отнимать у кого-либо военную добычу, если это не затрагивало государственные интересы Имамата. Ханша так и оставалась в доме Хаджи-Мурада, пока не поползли слухи, что Нух-бика интересует Хаджи-Мурада не только как военный трофей, но и как необычайно красивая женщина. Домыслы не имели под собой серьезных оснований, ибо Хаджи-Мурад сам был человеком гордым и весьма ценил человеческое достоинство, а Нух-бика ему в этом не уступала.

Но Шамилю все же пришлось вмешаться.

До получения выкупа ханша была передана в дом отца погибшего наиба Ахвердилава.

Действительно ли между отважным наибом и прекрасной пленницей возникли деликатные чувства или слухи эти были пустыми измышлениями завистников доподлинно неизвестно. Очевидным было лишь то, с какой неохотой возвращал свою пленницу Хаджи-Мурад, когда доставили назначенный за нее немалый выкуп и даже вернули несколько пленных мюридов.

Вернувшись домой, Нух-бика, в свою очередь, была измучена нелепыми слухами о ее жизни в плену. Устав от сплетен, в которых особенно преуспела одна из ее знакомых ханш, Нух-бика будто бы послала тайную весточку Хаджи-Мураду с просьбой положить конец проискам этой знатной дамы. И наиб не замедлил исполнить просьбу, выкрав не в меру словоохотливую ханшу точно таким же образом, как и Нух-бику, и получив затем большой выкуп.

Когда смутная молва дошла до самого Воронцова, он и вовсе заподозрил ханшу в тайном сговоре с Хаджи-Мурадом с целью вызволить из плена мюридов. На все просьбы Нух-бики о компенсации за утраченное имущество, наместник уклончиво отвечал, что государь-де еще подумает, как решить ее дело, а пока не плохо было бы убедить его в своей преданности.

Наследники Фабия

Резкий выговор императора за дерзкую вылазку Хаджи-Мурада и прорыв Шамиля за кордонную линию в Кабарду побудил и Воронцова с новой силой взяться за постройку укреплений. Он надеялся окончательно замкнуть кольцо вокруг Имамата, исключить прорывы горцев на равнину и закрыть главные проходы в Средний Дагестан.

Подобная тактика «постепеновцев» была известна еще со 2-й Пунической войны римлян против карфагенян. Тогда римский консул и полководец Квинт Фабий по прозвищу Кунктатор (Медлитель) начал строить грандиозные укрепления, перегораживая узкий Апеннинский полуостров и постепенно оттесняя непобедимого Ганнибала Барка на южную окраину, в бесплодные горы Калабрии. В результате Ганнибалу пришлось уплыть в Африку, где его настиг отправившийся следом Сципион и разгромил при Заме.

Та же тактика была применена и против Спартака. Но в отличие от Ганнибала, вождь восставших рабов не имел своего флота, а пираты, обещавшие взять на борт восставших, обманули Спартака и отчалили с уплаченными им деньгами. Спартак был вынужден пробиваться обратно на север, где был разгромлен и погиб в битве с римским полководцем Крассом.

На время выстрелы на Кавказе смолкли, уступив поле битвы топорам.