Имам Шамиль

Гамзат-бек был человеком ученым, отважным и веселым. Он любил жизнь, но считал, что судьба предначертана свыше и противиться ей не желал. В молодости он прославился грандиозными пирами и всевозможными увеселениями, он любил музыку и танцы, он хотел сделать жизнь прекрасной и получить от нее все, что она способна была предложить умному юноше из богатого и знатного рода. Пресытившись праздностью, он окунулся в познание наук, надеясь найти в них способы расширить границы бытия. Отец определил его к знаменитому ученому Нур-Магомеду из Хунзаха. Помня о заслугах отца Гамзата — отважного военачальника Алискендер-бека, ханша поселила Гамзата в своем доме. Здесь Гамзат и увидел, как наивны были его прежние представления о полноте жизни и как необъятны возможности власть предержащих. На родине, в Гоцатле он был первым, здесь же он был всего лишь одним из свиты могущественных аварских ханов. Природные дарования показались ему ничтожными по сравнению с властью, которая иным достается без особых трудов — по наследству. Он понимал, что власть — тяжкое бремя, но бремя это всегда кажется сладостным. А когда в горах стремительно возвысился простой крестьянин из Гимров Гази-Магомед, приводивший в трепет великих ханов, Гамзат почувствовал, что замкнутый круг наследственных монархий вот-вот разомкнется. Что судьба предлагает народу и ему редкую возможность изменить свою тягостную участь. Мир менялся на глазах. Казавшееся вековечным и неколебимым легко рушилось от новых веяний, а народ будто просыпался от тягостного сна. Идеи реформатора совпали с надеждами Гамзата. И он решительно ступил на это тернистое, но столь увлекательное поприще, уверенный, что его способности позволят ему занять достойное место в этом мире.

Гази-Магомед сумел проложить новый путь во мраке кавказской истории. Дела и слова его не ушли в песок и дали сильные всходы. Оставалось взрастить их и довершить начатое.

Вскоре Гамзат получил письмо от матери покойного Гази-Магомеда. Она поздравляла Гамзата и сообщала, что готова передать ему, как преемнику Гази-Магомеда, хранившуюся у нее имамскую казну (байт-аль-маль), содержавшую деньги и драгоценности, которые употреблялись на военные издержки.

Получив имамское наследство, Гамзат не замедлил подкрепить свои страстные проповеди вполне ощутимым содержанием. На призыв нового имама стали стекаться мюриды. Простые горцы, воспламененные его речами, грезившие отомстить за погибших родственников и разоренные аулы, тоже собирались к Гамзату. Беглые русские солдаты и офицеры находили у Гамзата убежище и защиту, становились его верными сподвижниками. Поляки, оплакивая униженную родину, тоже переходили к горцам. Вскоре они уже составили почетный эскорт имама и были у него военными советниками. Гамзат не скупился, наделяя своих приверженцев оружием, конями и властью. Власть Гамзата распространялась незаметно, но быстро. Общества, не желавшие присоединяться к Гамзату добровольно, покорялись силой. Впрочем, слава его предшественника и личная неустрашимость Гамзата обезоруживали противников задолго до появления имамских мюридов.

Действуя «для Бога, а не для себя», стремительно и решительно, вдохновляя, убеждая и наказывая, Гамзат значительно расширил границы влияния шариата.

В апреле 1833 года у Шамиля родился второй сын. Он назвал его Гази-Магомедом в честь покойного друга. Немного оправившись от ран, Шамиль поспешил к Гамзату.

Горцы встретили своего любимца ликованием и оглушительным салютом. Заняв свою прежнюю должность «военного министра», Шамиль сделался самым ревностным сподвижником нового имама. Результатом его первого похода в колеблющиеся общества стали признание ими власти Гамзата и пополнение его армии отборными воинами.

Крушение Аварского ханства

Не прошло и полутора лет со дня гибели Гази-Магомеда, как все переменилось. В нагорном Дагестане одно лишь Аварское ханство не признавало власти Гамзата и готовилось к неминуемой схватке.

Забеспокоились и другие владетели, чьи земли располагались в предгорьях и находились под покровительством царских властей. Они хорошо знали, с какой быстротой пламя восстаний в горах перекидывается на их феодальные вотчины, где всегда много недовольных, а власть и без того зыбка и ненадежна.

Надеясь, что мятежников еще можно остановить, шамхал Тарковский и Ахмед-хан Мехтулинский, имевшие звания генерал-майоров русской службы, в союзе с Акушинским кадием Асланом составили военный союз против Гамзат-бека. Акушинский кадий обладал в своем обществе светской властью, в отличие от обычных кади, которые обладали только властью духовной. Объединенные силы союза, заручившись поддержкой царских властей, стремительно двинулись к Гоцатлю — родине и резиденции Гамзат-бека. Но на пути к нему, у аула Гергебиль, их уже поджидали отряды имама. Предводительствуемые Гамзатом, повстанцы наголову разбили пришельцев, захватили богатые трофеи и со славой возвратились в Гоцатль.