Имам Шамиль

Зная, что Шамиль не нарушит данного слова, Н. Муравьев отправился воевать с турками в Закавказье. Он действовал решительно, тем более что имел к Порте и свои личные счеты. Ведь именно Муравьев командовал в 1833 году под Константинополем русским экспедиционным корпусом, избавившим султана от притязаний египетского паши, а затем подписывал с турками «вечный мир».

Муравьев осадил турецкую крепость Карс и 16 ноября 1855 года заставил ее гарнизон капитулировать. В отрядах Муравьева сражались против турок и добровольцы из горцев, многие из которых погибли под стенами крепости. В награду за взятие Карса Муравьев получил от императора приставку «Карсский». Тогда же Муравьев задумал поход через Анатолию к Стамбулу. У России появились реальные шансы взять реванш за падение Севастополя. Но страна была истощена войной, казна опустела, а Крымская война близилась к завершению.

Такую же приставку «Карсский» с титулом баронета получил и советник коменданта Карса Вассиф-паши В.-Ф. Вильямс. Это был тот самый английский бригадный генерал, который писал Шамилю о признании Европой Имамата. Он был взят в плен Муравьевым и содержался в Петербурге до окончания войны.

Война окончена. Да здравствует война!

Крымская война завершилась 18 марта 1856 года подписанием Парижского мирного договора. По его условиям Россия вернула Турции Карс в обмен на Севастополь и другие завоевания союзников в Крыму, а также потеряла контроль над Дунайскими княжествами и влияние на Балканские страны. Самым тяжелым условием было объявление Черного моря нейтральной зоной, где Россия, хотя и сохранила за собой прибрежные территории, но не могла иметь военный флот. Это открывало путь к побережью Кавказа турецким торговым судам и контрабандистам, которые энергично занялись перевозками товаров, невольников, оружия и легионеров.

«Кавказский вопрос» был одним из главных пунктов переговоров. Союзные державы пытались вынудить Россию уйти с Кавказа, добиться объявления независимого «Черкесского государства» и его международного признания. Но старое соперничество Англии и Франции, опасавшихся усиления друг друга, позволило представителям России сорвать принятие официального решения по этому вопросу. Английский министр иностранных дел лорд Кларендон подвергся за это острой критике в парламенте, но оправдывался тем, что Шамиль во время войны не проявил себя явным союзником антироссийской коалиции и у лорда не было достаточных оснований требовать от России новых уступок.

Если для России Парижский договор был временным политическим поражением, то для Имамата Шамиля он стал предвестником надвигающейся катастрофы.

Горцам больше не на кого было надеяться. Они и раньше полагались лишь на свои силы, но надеялись, что мир обратит внимание на их несчастья и если не поможет, то хотя бы остановит эту долгую войну. Теперь же стало ясно, что большие государства заняты своими проблемами, предоставив горцам решать свои. И этих проблем становилось все больше. Целые общества просили Шамиля примириться с царем, когда даже Турция подписала мир с Россией. Шамиль тоже считал, что мир лучше войны, но хотел мира официального, так как уже много раз оказывался обманутым генералами.

Муравьев достаточно оценил нейтралитет Шамиля и надеялся закончить дело миром. Даже в небольших тактических операциях он старался уже не использовать регулярные войска. В них теперь, по принципу «азиаты против азиатов», в основном участвовали местная милиция и полурегулярные части из горцев. В послужных списках солдат-кавказцев 55-й год начисто отсутствует, хотя другие года расписаны весьма подробно. Действия Муравьева сводились к строительству укреплений, исправлению дорог и рубке новых просек вдали от владений Шамиля.

Он стремился извлечь уроки из прошлых событий и выжать всю возможную пользу из сложившегося положения вещей. Он часто говорил о необходимости «сосредоточиваться», чтобы провести реформы, укрепить державу и обеспечить ее развитие. А для этого нужно было добиться спокойствия на Кавказе.

Казалось, идея мира с горцами находила поддержку в самых верхах. За урегулирование отношений с Шамилем высказывались министр иностранных дел А. Горчаков и военный министр В. Долгоруков, избежавший отвлечения войск с Крымского театра военных действий. Благосклонно относился к этой идее и сам император.

Александр II понимал экономические причины поражения и неизбежность новой войны с Турцией. Он решил отказаться от отцовских методов, полицейский режим которого умерщвлял духовные и производительные силы народа. И мечтал теперь о развитии промышленности, торговли и подъеме экономического могущества державы.