Читаем Имам Шамиль полностью

Немалое впечатление произвел щеголеватый Магомед-Амин и на калужское общество, когда горцы явились на гулянье в сад по случаю праздника весны 1 Мая.

Через несколько дней после отъезда Магомед-Амина уехал и Гази-Магомед. Он направился в Дагестан с твердым намерением не возвращаться без своей жены Каримат.

С ним отправились мюриды Тауш, Абдула-Магомед и Джамалуддин. Убедившись, что имам окружен вниманием и находится в полной безопасности, они решили окончательно вернуться в горы.

Магомед-Амин вернулся на Кавказ с полномочиями старшины абадзехов и намеревался водворить в крае спокойствие, чтобы уберечь горцев от выселения. Но в Черкесии уже началось брожение умов. Магомед-Амин оказался между двух огней: одна часть черкесов упрекала его за то, что он не может остановить Евдокимова мирным путем, а другая - за то, что он не сумел объединить черкесов для общего и решительного отпора. Тем временем турки продолжали засылать своих эмиссаров, обещая помощь, если черкесы объединятся и выступят единым фронтом.

Магомед-Амин увидел, как быстро все изменилось, и понял, что в такой ситуации шансов на успех почти не остается. Тогда, в марте 1861 года, он решил отправиться в хадж, надеясь получить разрешение своих сомнений перед лицом Всевышнего. А заодно посетить Стамбул, чтобы убедиться, сколь серьезны намерения султана.

Барятинский и военный министр генерал от артиллерии Н. Сухозанет походатайствовали, чтобы Магомед-Амину был выдан заграничный паспорт сроком на три года и пенсия за четыре месяца вперед. Получив и то и другое, Магомед-Амин послал надежных людей в Дагестан за своей семьей, которая была перевезена в Екатеринодар. А сам, с делегацией почетных людей, направился на новые переговоры к Барятинскому. Но в Ставрополе их надолго задержали под предлогом карантина. Тем временем Магомед-Амин получил известие, что семья его уже находится в Керчи, а жена больна. Тогда он поручил возглавлять делегацию абадзехскому старейшине, а сам в конце апреля отбыл в Керчь. Оттуда он, вместе с семьей, отправился в Стамбул, а затем и в Мекку.

СВЕТСКИЕ УСПЕХИ ХАДЖИЯВА

Прошел год, как Шамиль и его семья поселились в Калуге.

Завелись прочные знакомства, визиты сделались реже, и у имама появилось время отдаться своему любимому занятию - чтению книг. Стараниями профессора Казем-Бека и директора Императорской публичной библиотеки их у Шамиля было теперь в достатке. К тому же балы и приемы обычно затягивались до полуночи, а Шамиль привык жить в согласии с природой, ложась с появлением луны и вставая с восходом солнца.

Вместо Шамиля на приемы регулярно являлись другие калужские горцы, чувствовавшие себя намного свободнее без строгого руководства. Особенно преуспели в этом Хаджияв и его постоянный спутник Грамов, убедившие Шамиля, что совсем отказываться от приглашений было бы неучтиво. Хаджияв развлекал любопытных барышень и учил их танцевать лезгинку. Те, в свою очередь, не оставляли Хаджиява без любезного внимания и подарков. Он уже бегло говорил по-русски, а новые фразы записывал в отдельную книжицу арабскими буквами и учил наизусть. Со временем Хаджияв начал употреблять благовония, украшать свои руки кольцами и перестал брить голову, сделавшись похожим на казака. Ходили даже слухи, что Хаджияв имел несколько романтических приключений с отважными светскими дамами, но сам он это яростно отрицал. Тем не менее, заметив, как мюрид теряет свой былой вид, Шамиль счел необходимым привести его в чувство.

Желая загладить вину, Хаджияв искал способ угодить Шамилю. Однажды он с удивлением обнаружил на местном базаре орехи, мед и сушеные абрикосы, которые продавец усердно нахваливал, утверждая, что привез их из Гимров - родного села Шамиля. Хаджияв купил у него целую корзину и поспешил домой. Шамиль сначала обрадовался покупкам, признал в абрикосах знакомый с детства запах, но затем вдруг глубоко опечалился и несколько дней не выходил из дому, предаваясь посту и молитвам.

ЧАДРА И ФОТОГРАФИИ

Руновский очень хотел увидеть лица жен и дочерей Шамиля, чтобы сравнить их с описаниями мадам Дрансе или Вердеревского, но увидеть их "вживую" ему так и не пришлось. Чадры и покрывала, скрывавшие их лица, Руновскому казались здесь, в Калуге, совершенно ненужными Однако Хаджияв объяснил ему, что "у нас такой закон", а кроме того, он считал, что если женщина будет ходить с открытым лицом, то солнце и морозы скоро превратят ее в старуху, вынужденную употреблять множество хитростей, чтобы придать своему личику хотя бы видимость свежести. Да и зачем, недоумевал Хаджияв, показывать свое лицо чужим мужчинам, не лучше ли радовать собственного мужа?

Лишь однажды Руновский столкнулся на лестнице со старушкой Вали-Кыз, не успевшей опустить на лицо покрывало. Женщина смутилась так, что долго вообще не показывалась из своей комнаты. Руновский передал для нее красивый платок, после чего они сделались добрыми знакомыми.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное