Имам Шамиль

Наутро Гамзат с отрядом спустился в Мухохское ущелье. Он обошел селения Мухох, Сапунжи, Чардахлы. На лесистой возвышенности, между аулами Мухох и Талы, поставил пикет. Молодых мужчин этих селений, вооружив, присоединил к себе.

Эти селения были подвластны царскому генералу — элисуйскому султану Даниель-беку. В то время султан находился в Джанкенте. Гамзат послал ему письмо со старейшинами Талы и Мухохи. В нем было сказано:

«Это послание элисуйскому султану Даниель-беку от верного сподвижника, почтенного мюршида Гази-Магомеда, раба божьего Гамзат-бека.

Нет силы и мощи, кроме как при посредстве аллаха высокого и великого.

Хвала творцу, который предпочитает сражающихся за веру — неучаствующим и отмечает воинов ислама великим вознаграждением.

Эй, вы, — мусульмане! Не время ли прекратить связь с неверными? Если подчинитесь и будете делать, что требует имам и шариат, то добро и зло, имеющиеся между нами, будут уравновешены. А если пойдете против нас, карающая рука всевышнего опустится на ваши головы.

Мы объявили газават, думайте и решайте!»

Даниель-бек, несмотря на приказ командующего лезгинской линией выступить, получив письмо от Гамзат-бека, стал медлить. Он удержал при себе в Джанкенте пять сотен грузинской конной милиции, посланной ему в помощь.

Иначе вел себя кюра-казикумухский хан Аслан-бек. С казикумухским и кюринским ополчением он явился в Джары и начал чинить расправу над возмущенным населением. Сотни мужчин увел в плен, угнал скот джарцев, сжег дома.

Старшего сына Магомед-хана во главе тысячного отряда Асланбек отправил в Элису — на помощь Даниель-султану. Второй сын, Нуцал, должен был прийти с подкреплением из Кази-Кумуха, чтобы ударить по тылам Гамзат-бека.

По приказу главнокомандующего из Сигнахи и других уездов Грузии была направлена в район военных действий милиция во главе с князем генерал-майором Александром Чавчавадзе. Она раскинула лагерь в Мухохском ущелье.

Положение создалось тревожное и опасное. Над мюридами нависла угроза полного уничтожения.

Гамзат-бек занял позицию на неприступных лесистых высотах, с удобным отходом в глубь гор на случай поражения.

Мухохские повстанцы, воспользовавшись темнотой, отвели русло реки, которая проходила мимо лагеря противника. Но милиционеры Чавчавадзе, ожидавшие подхода регулярных частей, исправили русло.

Когда прибыло подкрепление, артиллеристы начали пушечными ядрами выбивать горцев с ведущих позиций. После двух дней артобстрела Гамзат-бек вынужден был подняться вверх по лесистой балке, оставив Цетов-муллу прикрывать отход.

В это время к Талы подошел Аслан-бек. Жители выразили покорность и выдали ему вместе с Цетов-муллой двадцать мюридов, которые не успели уйти.

Князь Чавчавадзе с батальоном гренадеров решил преследовать Гамзат-бека обходным путем. Он пошел на Катехи и Мацехи. Жители этих сел выразили покорность. В Алмало гренадерам пришлось столкнуться с мятежным населением. Они разорили селение, угнали скот, жителей пленили.

Гамзат-бек, избегая встречи с противником, избирая трудные, но наикратчайшие пути, отходил — дальше и дальше от зоны военных действий. Однако не думал униматься. Он направился в Чартаны, возле которого русскими было построено укрепление Чар.

На подступах к Чартаны его отряд был встречен ружейным огнем. Гарнизонному батальону не удалось отразить натиск мюридов. С большими потерями солдаты вынуждены были отойти и укрыться в крепости. Гамзат обложил ее, но не предпринимал никаких действий. Может, из-за того, что стал бояться крайних мер, или потому, что жители Чартаны отказались ему помочь?

Гамзат-бек окончательно пал духом. Его лазутчики донесли, что пути, ведущие к Дагестану сверху, отрезаны Аслан-беком, да и вниз возвращаться нельзя, поскольку в сторону Чар движется большой отряд русских и грузин. Посоветовавшись с шейхом Шабаном, Гамзат-бек решил сдаться русским. Они отправили парламентеров к коменданту крепости.

Комендант согласился принять командующих отрядами горцев.

— Мы решили сдаться вам без боя, надеюсь, ваши начальники учтут наше благоразумие, — сказал Гамзат-бек.

— Может быть, — ответил удивленный комендант, — а пока я должен взять вас под стражу.

Мюриды, возмущенные поведением своих предводителей, отошли от крепости. На предложение коменданта сложить оружие сотник Кебед-Магома телетлинский ответил:

— Складывают оружие добровольно трусы, а мы были и останемся до конца воинами ислама. Если воспрепятствуете нашему уходу в места, где мы жили, драка продолжится, пощады не дадим и себе не попросим.

— Тогда уходите, — сказал комендант.

Молодой ученый-богослов Кебед-Магома распустил войско, сказав:

— Добирайтесь до дому кто как может. Да хранит вас аллах!

Глава третья

— Двести бараньих шкур, десять андийских бурок, не говоря о другом. Смотри, Мардахай, чтоб все было по-честному, — говорил Мугад, собирая новоиспеченного мусульманина в дорогу.