Илон Маск

В пятницу вечером Вайс и Боулз бросились работать над "Файлами Twitter", но в выходные они были разочарованы, поскольку у них по-прежнему не было инструментов для доступа к архиву сообщений и электронной почты Slack компании Twitter. Юридический отдел, обеспокоенный вопросами конфиденциальности, не давал им прямого доступа. Нордин, вездесущий мушкетер , в субботу воспользовался собственным ноутбуком, чтобы помочь им. Но к следующему дню он был измотан, голоден, ему нужно было постирать белье, и он решил не заходить к ним. В конце концов, это было воскресенье. Поэтому он пригласил Вайса и Боулза в свою квартиру с видом на район Кастро в Сан-Франциско, где они воспользовались его ноутбуком, чтобы просмотреть сообщения в открытом канале Slack компании Twitter.

Когда Вейсс настойчиво просила юридический отдел провести для нее дополнительные поиски, ей позвонил заместитель главного юрисконсульта компании и сказал, что его зовут Джим. Когда она спросила его фамилию, он сказал "Бейкер". Вайс вспоминает: "У меня отпала челюсть". Джим Бейкер был главным юрисконсультом ФБР, и в некоторых консервативных кругах ему не доверяли за то, что он находился на периферии различных противоречий. "Что за хрень?" - написала она Маску. "Ты что, просишь парня провести поиск по самому себе? Это, блядь, не имеет никакого смысла".

Маск пришел в ярость. "Это все равно что попросить Аль Капоне, например, проверить свои налоги", - сказал он. Он вызвал Бейкера на встречу, и между ними завязался спор о том, какие гарантии конфиденциальности предусмотрены соглашением между Twitter и Федеральной торговой комиссией. "Можете ли вы сказать мне, какие основные принципы содержатся в соглашении? спросил Маск. "Потому что оно лежит передо мной. Вы можете назвать хоть что-нибудь, что в нем есть?" Это была не та дискуссия, которой суждено было иметь счастливое завершение. Бейкер хорошо разбирался в вопросе, но его ответы никак не могли удовлетворить Маска, который тут же уволил его.

Фильтрация видимости

Таибби и Вайс привлекли на помощь нескольких коллег и расположились в комнате без окон, где всегда витали запахи небритых мушкетеров и тайской еды на вынос. Джеймс и Росс, помогавшие им использовать инструменты цифрового поиска, работали по двадцать часов в сутки и выглядели так, будто у них вывалились глазные яблоки. В некоторые вечера Маск заходил к ним, съедал остатки еды и пускался в длинные рассуждения.

Разбирая старые электронные письма сотрудников Twitter и комментарии в Slack, Вайс задумалась о том, что бы она подумала, если бы люди читали ее старые личные сообщения. Это заставило ее почувствовать себя грязной. Росс тоже был брезглив. "Честно говоря, я хотел быть как можно дальше от того, чем они занимаются", - говорит он. "Я как бы пытался помочь, но не хотел быть слишком вовлеченным. Я не очень политический человек, и мне казалось, что все это - сплошное дерьмо".

 

В одной из статей, написанных Вайс и ее командой на основе файлов Twitter Files, описывается так называемая "фильтрация видимости" - практика принижения значимости определенных твитов или пользователей путем обеспечения того, чтобы они не появлялись на высоких позициях в поисковых запросах или не были названы трендовыми. В крайних случаях применялась практика, известная как "теневой запрет", когда пользователи могли публиковать твиты и видеть их, но им не сообщалось, что эти твиты невидимы для всех остальных пользователей.

В техническом смысле Twitter не применял прямых теневых запретов, но использовал фильтрацию видимости. В беседе с Йоэлем Ротом Маск сам поддержал эту идею как альтернативу прямым запретам пользователей, а несколькими неделями ранее он публично провозгласил эту политику. "Негативные/ненавистнические твиты будут максимально дебустированы и демонизированы, так что Twitter не получит ни рекламы, ни других доходов", - написал он в Твиттере. "Вы не найдете твит, если не будете его специально искать".

Проблема возникала тогда, когда фильтрация видимости осуществлялась с политическим уклоном. Вайс пришел к выводу, что модераторы Twitter более агрессивно подавляли твиты правого толка. В компании действовал секретный "черный список", в котором группам сотрудников поручалось подавлять видимость учетных записей или тем, которые считались нежелательными", - написали Вайс и ее коллеги. Кроме того, Twitter, как и многие СМИ и образовательные учреждения, сузил определение приемлемого дискурса. "Люди, отвечающие за эти учреждения, ввели новые параметры, расширив определения таких слов, как "насилие", "вред" и "безопасность". "