Иллюзорный смысл

– Женя: Здарова, брат! Мы тут с Таней собираемся съездить в Карелию ближе к праздникам. Очень хотелось бы взять и тебя, брат. Ты как сам? Поедешь?

– Т: Здарова, Жень… Не знаю, брат. У меня могут быть дела».

На том два друга и порешили. Разговор их был совсем недолгим.

Задав еще несколько повсеместно используемых вопросов, и дав на них не менее популярные ответы, Терновцев с облегчением положил трубку.

Конечно же, никаких дел у Терновцева не было и быть не могло. Он жил по принципу: хочу того, не знаю чего. Ему очень хотелось быть хорошим другом, но делать хоть что-то ради сохранения дружеских отношений он страшно боялся.

Тем не менее дни Терновцева всё так же продолжались. Каждый день, как день сурка. Сутки за сутками, ночь за ночью, неделя за неделей. Встать утром, разогреть загодя приготовленную пищу, после почистить зубы идеально автоматизированными движениями, а затем поехать на работу. Потом вернуться домой. Вот и всё. Цикл замкнут. И это так легко, не нужно утруждать разум сложной новообразующейся информацией.

Так и подошло время к праздникам. Дел неотложных у Терновцева не появилось. И друг больше не звонил.

«Да и плевать» – подумал Терновцев. «Женя всё лучше меня понимает. Что на эту Карелию смотреть? По комарам что ли соскучились?

Хотя, может мне стоит перезвонить? Ну нет… не надо. Не буду отвлекать человека. Они с Таней уж, наверное, собираются в дорогу и дела им до меня нет».

Терновцев не перезвонил Жене. И Женя больше не объявлялся. Это угнетало Терновцева, но он со временем научился почти профессионально страдать, отчего создавалось впечатление, что у него отмерла часть души, отвечающая за восприятие мира.

Глава II. (Кома)

Человек, потерявший смысл существовать, неминуемо опускается в тягучую пучину уныния. Потерять цель – всё равно, что зайти в непроходимое болото, с каждым шагом затягивающее тело в свою утробу. Человек, самостоятельно отринувший от своей природной воли к жизни, постепенно угасает. Конечно, очень часто именно так и происходит.

Всё же, стоит усвоить, что даже из самой ужасной трясины можно выбраться. Утопающий, не смирившийся со своей участью, будет цепляться за любой выступ, любую палочку, или, если повезет, за цепкие ладони подоспевшего на помощь. Таким образом спасаться будет любой: и сильный духом, и слабый. Лишь безумец останется на месте, не предпринимая попыток сопротивляться настолько страшной кончине.

И вот, в один из привычных циклических дней, Терновцев, вернувшись поздно вечером в родную квартиру, беспрецедентно решил проверить пустой холодильник. В тот день он совсем не ощущал этой неприятной вечерней усталости, знакомой всем отрабатывающим сверхурочные. Совершенно внезапно ему захотелось прогуляться до ближайшего магазина, располагающегося через дорогу от его жилищного комплекса. Погрузившись в свои мысли, Терновцев открыл парадную дверь и неспешным шагом засеменил к пешеходному переходу. Светофор горел кроваво-красным цветом, безмолвно запрещая переходить дорогу. Терновцев его и не заметил. Оставаясь бесконечно погруженным в свои бессмысленные раздумья, он ступил на проезжую часть. Внезапный визг тормозов и стремительно приближающийся свет фар вывели его из состояния прострации, но совсем не оставили времени на спасательный манёвр. Терновцев пробил лобовое стекло, боком влетев в салон. На капоте остались лишь его безжизненно обвисшие ноги.

Одиннадцать минут и бордово-голубые огни тут как тут. Оперативно погрузив Терновцева в реанимационный автомобиль, команда врачей моментально устремилась в сторону ближайшей больницы. Фибрилляция желудочков. Разряд раз. Затем второй. Остановка сердца. СЛР в течение восьми минут. Сердечный ритм восстановился.

«Тяжёлый пациент. Срочно в реанимацию». – по приезде констатировал врач.

Сутки в реанимации, вторые. На третьи Терновцева перевели в палату интенсивной терапии. Врач, приставленный к нему, с уверенностью постановил: «Овощ. Мозг мёртв».

Терновцев действительно выглядел, словно овощ. Хотя нет. Будто сухофрукт.

Он перенес тяжелейшую черепно-мозговую травму и кислородное голодание мозга. После такого, как правило, долго не живут. Несмотря на это, Терновцев пошёл на поправку, стремительно восстанавливаясь после перенесенных увечий.

Врачи отметили феноменальную выносливость его организма.