Глаза я разлепила с неимоверным усилием. Даже веки казались тяжёлыми, не говоря уже о голове, гудящей и ноющей так, словно прошлым вечером мне крепко надавали по темечку. Комната таверны, кровать… А я где? Хорошо, если в Винтерхолде, а если нет?
Начала вспоминать, что вчера было – мы прибыли в «Замерзший очаг». Потом я заказала бутылку вина Алто. Помню, как выпила её, а дальше?
Я привстала, попыталась осмотреться, вслушалась в голос трактирщицы, звучащий из зала, но ни слова не разобрала. Голова закружилась: похоже, трезвость ещё не настала. Азура ошиблась – перед смертью мне не доведётся увидеть никакого стекла, посему как я откину копыта прямо сейчас.
Восстановление последовательности событий абсолютно ни к чему не привело. Радовало то, что проснуться довелось одной и в одежде.
Я сползла с кровати и на четвереньках направилась к бадье в углу – за всю мою жизнь не было ни одного подобного похмелья. Очистив организм от остатков вчерашнего, приоткрыла дверь и зажмурилась от света очага, показавшегося таким ярким, что в глазах зарябило.
– О, глядите-ка, кто очнулся! – прокричал пьяница, сидящий на лавке и поднял кружку. – Иди ко мне, Джулия! Опохмелись!
В разуме закружилась одна мысль: «кто это, и откуда ему известно, как меня зовут?», поэтому неуверенно кивнув вероятному вчерашнему собутыльнику, отправилась к стойке, откуда на меня смотрела трактирщица Харан, осуждающе покачивая головой.
– Эля, пожалуйста, – просипела я, усаживаясь на стул.
Хозяйка дала мне напиток и счёт за вчерашний погром.
«Лавка, стол, тумбочка из комнаты Неласара – 100 септимов за ремонт».
Увидев сумму, приложила прохладную бутылку к голове, пялясь на пергамент и силясь вспомнить, каким образом мне удалось сломать стол. Надеюсь, не танцевала на нём? Стыдно не было – не помнила чего именно стыдиться, хотя моя пропахшая рвотой одежда неофита, заляпанная засохшими вишневыми пятнами вина, говорила о том, что вчера было весело. Слишком весело.
Я провела рукой по растрёпанным волосам и откупорила эль.
– А где Эрандур? – с интересом взглянув на трактирщицу, заметила, что она хмурится.
– Ясно где! В тюрьме! – пренебрежительно фыркнула Харан.
– Как? За что?
– После того, что вы здесь вчера устроили… этот дебош со стражниками!.. Ничего удивительного не вижу!
– Дебош? – переспросила я, снова приложив бутылку ко лбу.
– Надеюсь, вы расплатитесь по счетам, иначе я буду вынуждена пожаловаться! – хозяйка отошла к кухне, обернувшись с неприязнью.
Несколько крупных глотков эля немного привели меня в чувство. Раньше не понимала, зачем пьяницы опохмеляются с утра, но когда по телу растеклась приятная бодрящая прохлада, почувствовала, как оживают затёкшие конечности, и как проясняется голова.
Дверь «Замёрзшего очага» со скрипом приоткрылась. Я резко обернулась, надеясь, что жреца отпустили и сейчас он расскажет, что вчера было, однако на пороге показался босмер в серых одеяниях мастера Коллегии. Он потопал на пороге, стряхивая снег, бегло осмотрел зал узкими карими глазами. Заметив меня, эльф улыбнулся и направился прямиком к стойке. Моя чувствительная на неприятности пятая точка сразу почуяла неладное.
– Джулия Октавия? – спросил босмер, продолжая насмешливо улыбаться. – Нам не довелось пересекаться раньше. Моё имя – Энтир. Архимаг Арен и советник Анкано отправили меня отыскать тебя.
– Зачем? – сделав ещё один крупный глоток эля, спросила я. – Советник же прямым текстом сказал мне, чтоб больше не приходила…
– Они хотят немедленно встретиться с тобой.
На глаза навернулись слёзы, когда представила, как буду дышать свежачком в надменную альтмерскую рожу.
– Прямо сейчас? – решила уточнить на всякий случай.
– Именно! Дело не терпит отлагательств! – поторопил Энтир.
Судя по задорному блеску в эльфийских глазах, босмер получал невероятное эстетическое удовольствие, предвкушая нашу встречу с Савосом Ареном и Анкано.
– Одну минуточку, – я спустилась со стула, и меня повело влево так сильно, что Энтиру пришлось придерживать пьяную неофитку за локоть.
В комнате я снова склонилась над бадьей, куда ушёл только что выпитый эль, потом нашла мятый капюшон в шкафу и наспех пристегнула его к рубахе.
Босмер, почти не скрывая своего злорадства, привёл меня даже не в Зал Стихий, где я мельком увидела тот огромный шар из Саартала, а прямиком в башню архимага, где помимо Савоса Арена и его бессменного советника стоял ещё и незнакомый мужчина в золотистых одеяниях с наплечниками – Псиджик, собственной персоной посетивший Коллегию! Судя по росту и цвету кожи, это был альтмер, из-под капюшона, покрывающего голову, светились золотым блеском миндалевидные глаза.
Мужчины вели беседу возле обустроенной в центре круглого зала оранжереи с невообразимым количеством прелюбопытнейших растений, а когда мы с Энтиром предстали перед ними, то лица всех троих одновременно выразили столь многогранную гамму чувств, что их можно было бы запечатлеть на холсте и повесить в галерее с подписью: «Трое в башне, не считая неофита».