Иллюзион для скептика

Москва

Трошкин наклюкался в зюзю и прикорнул, сидя в кресле. Горбун выпил не меньше, но в сон его не клонило. Когда хозяин квартиры начал похрапывать, гость устроил тщательный обыск. Он двигался бесшумно и ловко орудовал длинными жилистыми руками.

Через час продюсер очнулся и, пошатываясь, отправился в кухню выпить воды. Спьяну он забыл о Корнее и жутко испугался, столкнувшись с ним в темном коридоре.

– Кто здесь? Маша, ты?

– Опомнись, соколик, – недовольно проворчал гость. – Вижу, ты совсем плох. Тебе нельзя пить. Совсем.

– К-корней? Ты… откуда взялся?

– Дак я никуда не уходил, вроде.

Трошкин включил свет и обескуражено хлопал красными глазами. Перед ним стоял горбун в растянутом свитере крупной вязки и горчичных штанах.

– Правда, Корней… – пробормотал он. – Мы вместе пили? Ни черта не помню…

– Э-э, соколик, паршиво у тебя с головой. Пора завязывать со спиртным.

– Я… тошно мне, Корней! Если не пить, то впору вешаться!

– Это я уже слышал. Чем тебе помочь? Говори. Только ни слова о деньгах.

– А что ты можешь предложить? Кроме убийства, разумеется.

– Ты книжонку одну на продажу выставил, – вкрадчиво молвил горбун. – Сколько надеешься за нее выручить?

Трошкина повело в сторону, и он чудом не грохнулся на пол. Устоял, опершись о стену.

– Ч-что? Ты… в моем компьютере рылся? Те… телефон трогал?

– У меня собственный гаджет есть! – ухмыльнулся Корней и коснулся указательным пальцем своего лба. – Покруче твоих электронных игрушек. Усек?

– Кто… тебе разрешил разгуливать по к-квартире?

– А кто мне запретит?

Трошкин покраснел от возмущения и разразился бранью. Горбун подбоченился и нагло похохатывал. Его забавляла реакция собеседника.

– Ты тут… не хозяин!

– Кто тебе сказал? – глумился над ним Корней. – Ты сам ко мне обратился, а теперь на попятную? Не выйдет, соколик! Должок за тобой числится. Помнишь?

– Я же пообещал, через неделю все верну.

– Не хочу ждать! – заявил горбун. – Отдавай сейчас… или никогда.

– Сейчас у меня нету столько бабок.

– Тогда вот, что. Баш на баш! Ты мне книжку, а я тебе долг прощу. По рукам?

Трошкин растерялся. Будучи во хмелю, он подзабыл, какую свинью подложила ему любовница. Однако после слов Корнея сознание у него слегка прояснилось.

– Серьезно? Без дураков? – переспросил он.

– Где ты видишь дураков? – оглянулся по сторонам Корней. – Здесь только один дурак. Это ты!

– Ах, так? – оскорбился продюсер. – Ничего не получишь! Вот! – он скрутил кукиш и сунул его в лицо гостю. – Накось, выкуси!

Корней резво подскочил и… впился зубами ему в ухо. Трошкин взвыл от боли и неожиданности.

– Не понял, – хихикнул горбун. – Чего орешь? Сам попросил «выкусить», а я завсегда готов хорошему человеку услужить.

Трошкин кинулся в драку, но горбун, несмотря на свой физический изъян, ловко уворачивался и быстро измотал противника. Продюсер задыхался, с него градом катился пот.

– Ты псих, да? – прохрипел он, держась за сердце, которое выскакивало из груди. – Чокнутый?

– Как насчет книжки?

– Вместо долга? – уточнил Трошкин.

– Ты глухой или тупой? Тебе сто раз повторять?

– Что-то я тебя не пойму, Корней. Зачем тебе книга? Хочешь еще дороже продать?

Из прокушенного уха сочилась кровь. Продюсер коснулся раны и в изумлении посмотрел на свои красные пальцы, потом поднял бешеные глаза на гостя.

– Ты меня до крови укусил, ублюдок!

– От ублюдка слышу, – огрызнулся горбун. – Будешь кочевряжиться, еще не так получишь. Гони книгу или тебе хана!

– Ты мне угрожаешь? Я… я… полицию вызову! Хочешь в кутузке посидеть?

Корней согнулся чуть ли не вдвое, издавая странные клокочущие звуки. Трошкин не сразу догадался, что гость зашелся от хохота.

– Ой, не могу, – сквозь слезы выдавил тот. – Рассмешил. Давай, звони скорее! Телефон принести? Давно я в кутузке не сидел. Хочу развлечься!

Продюсер остыл, подумал, как он будет выглядеть перед ментами, и решился на мировую.

– Ладно, черт с тобой. Ты пьян! Не ведаешь, что творишь.

– Не вали с больной головы на здоровую, – парировал горбун.

Трошкин почти протрезвел и пожалел, что связался с этим скользким типом. Может, тот владеет не только ясновидением, но и гипнозом? Тогда прокушенное ухо, драка и обидные слова – всего лишь внушение? А на самом деле ничего этого нет? Поэтому Корней абсолютно спокоен и даже весел. Ему наплевать на полицию.

«В случае чего, он скажет, что у меня белочка, – подумал продюсер. – Завтра же эту пикантную новость подхватит желтая пресса, и мое имя смешают с грязью!»

Ему было не привыкать к скандалам, и он считал их неотъемлемой частью пиар-кампании. Однако не в нынешних условиях. Корней, чего доброго, покажет ментам его долговую расписку и потребует немедленной выплаты.

– Слушай, зачем нам ссориться? – смягчился Трошкин. – Мы же друзья?

– Были друзьями. А теперь – враги! – насупился гость. – Ты посмел поднять на меня руку!

– Ты первый меня… укусил.

– Что за странный человек! Я всего лишь выполнил твою просьбу.

Продюсер хотел возразить, но вспомнил, какую сумму задолжал кредитору, и промямлил:

– Послушай, я бы с удовольствием отдал книгу в счет долга…

– Так за чем же дело стало?