Иллюзия превращений

И, бросив верлианцу ободряющий взгляд, оставила его на растерзание. Сама, окрыленная перспективой, помчалась в комнату, нашла, во что переодеться, и снова исчезла в ванной. Волновой душ… какая прелесть! Ощущение тепла, волнами пробегающего по телу, и никакой жуткой, вязкой воды, словно засасывающей тело. На сентиментальной волне запустила самый длительный режим очистки, а потом решилась и на повтор. Мама с Орино наверняка найдут, о чем поговорить, и никто не будет против, если я немного задержусь!

На кухне появилась спустя часа полтора и первое, что увидела, – это несчастный взгляд верлианца и растерянный мамин.

– Что? – недоуменно переводя взор с одного на другого, спросила одновременно обоих.

Орино тут же стремительно вскочил и пробежал мимо меня, мгновенно исчезая в ванной.

– Мам? – Высунувшись в коридор и проводив его взглядом, подозрительно уточнила у родительницы: – Ты же его ни о чем глобальном не спрашивала?!

Мама тяжело вздохнула и присела на стул.

– Регина, он съел весь суп! Всю шестилитровую кастрюлю!

В необычайном удивлении смотрю на маму. Он, конечно, мужчина крупный, но какого-то нездорового аппетита я за ним никогда не замечала.

– А… как? – села напротив мамы.

– Обычно. Я все взболтала, как ты сказала, налила суп ему в тарелку и дала ложку. Он все съел и протянул мне тарелку со словами: «Я все доел». Ну я сразу поняла, что намекает на добавку. Оно и ясно – не мальчик, а с дороги проголодался. В общем, взболтала еще порцию и снова налила ему в тарелку. Он опять все съел и мне тарелку протягивает и снова это говорит. Кто знает аппетит этих инопланетян. Я опять ему добавки дала. Так всю кастрюлю и съел… Завтра десятилитровую куплю!

Уткнувшись лицом в ладони, я расхохоталась до слез.

– Мам, ты его убила, наверное, – давясь, выдавила из себя. – Надеюсь, он наш туалет освоил! Это ж я ему сказала, что ты не любишь, когда суп не доедают. Вот перед тобой и не захотел в грязь лицом ударить.

Мама всплеснула руками:

– Батюшки! Вот незадача, а я как лучше хотела. – И она, подорвавшись с места, полезла в аптечку.

– Ты чего? – забеспокоилась я.

– Слабительное ищу, – сосредоточенно хмурясь, пояснила мама.

– Зачем? – опешила я. – И как ты уговоришь Орино его принять? У них, может, и болезней подобных нет, и еще не известно, как оно на него подействует!

– Я ему в питье капну! – нашлась мама. – Хорошее средство, проверено на мне. А так, ты сама подумай, будет сутки животом мучиться.

– Мама, – я подскочила к ней, – это инопланетянин! Ему нельзя наши медикаменты давать! Еще не известно, из-за чего тогда он будет мучиться больше.

– Оно хорошее! – убеждала меня мама.

– Нет, – зашипела я и, решив ее отвлечь, уточнила: – А мне, значит, есть нечего?

– Каша вчерашняя осталась. Будешь?

– Буду! – вытаскивая тарелку, обрадовалась я. – Пока меня не расспрашивай. В себя приду, освоюсь, и завтра поговорим.

Мама ко мне присоединилась, и мы дружно поели.

– Дочь, а спать его куда положим?

– У тети Паши раскладушку возьмем, – напомнила я уже предложенный ей в сообщении вариант.

– Но ты же не уточнила, что он с гору размером, – возразила мама. – Не уместится!

– Значит, на пол?

Мы переглянулись.

– Значит, на пол, – согласилась мама.

Кофе мы не пили, ожидая Орино. Он как-то подозрительно задерживался – маловероятно, что решил тоже принять волновой душ. Когда же наконец появился, имел вид необычайно смущенный и задумчивый. Мама, стремясь загладить свою оплошность, тут же бросилась наливать ему кофе.

– Мне совсем немножко, – как-то испуганно отреагировал на этот маневр верлианец.

– Хорошо. – Мама была образцом покладистости и радушия.

Началось все спустя полчаса, когда мы переместились в комнату и, умудрившись устроиться там втроем, слушали мамин рассказ о марсианской станции. Неожиданно из живота верлианца донеслось громкое бурчание. Я поняла – мама все же не утерпела со своим слабительным. Резво подскочив, схватила смущенного Орино за руку и потащила в ванную.

– Что со мной? – спросил он в коридоре, приложив ладонь к животу. Даже мне было слышно, какая там происходила вакханалия. – Ваша еда ведь вполне съедобна.

– Случилось то, – грустно призналась я Орино, – что с местом твоей ночевки на сегодня мы точно определились. Сюда тебе подушку и принесу – подремлешь сидя, прислонившись к стене.

Верлианец был немало озадачен моим заявлением, но неожиданно скрутившая живот судорога явно изменила его приоритеты.

– Регина?

– Мама тебе из самых лучших побуждений нашего лекарства капнула, слабительного, если честно. Извини, никак не думала, что у вас до этого дойдет, – искренне посочувствовала я ему.

Орино выглядел одновременно потрясенным и больным. Постоянно морщась и прижимая руку к животу, спросил:

– Воды у вас много?

– Э-э-э… литров пять точно есть, – озадаченная поворотом дела, сказала я.

Орино поморщился сильнее.

– Дай мне телефон, номер, по которому можно сделать заказ воды, и какую-нибудь емкость, что вместила бы меня и влезла сюда. – Он напряженно вдохнул, пережидая очередной приступ судорог. – И из вещей моих студенистый мешок принеси.