Иллюзии «Скорпионов»

— Тебе бы он тоже понравился, если бы ты дал ему шанс для этого, Хэнк, — сказала Филлис, садясь в плетеное кресло напротив мужа. — Тай был очень умным и сообразительным во всех этих тайных делах... Конечно, не на твоем уровне, он не был кандидатом в клуб «Менса»[4] с коэффициентом умственного развития сто девяносто или около того, но он обладал поразительным чутьем и решимостью верить в него, даже когда начальство считало, что он ошибается. Он любил рисковать.

— Ты говоришь так, словно была влюблена в него.

— В него были влюблены все девушки, но только не я. Да, мне он нравился, я восхищалась его поступками, но любовь в обычном понимании этого слова здесь ни при чем. Он был талантливым, не похожим на других человеком, за которым было интересно наблюдать, потому что он нарушал правила и всегда привносил какую-то сумятицу. Ты сам так говорил.

— Да, говорил. И он на самом деле добивался результатов. Но он разрушил целую разведывательную сеть, которую потом с трудом удалось восстановить. Я никогда не говорил ему об этих агентах, которые временно прекратили сотрудничать с нами, потому что считали его сумасшедшим. Они были напуганы, он пытался заключать соглашения с нашими врагами, чтобы прекратить все убийства. Во всяком случае, так он говорил агентам. Но мы и не занимались убийствами, это делали другие!

— И тогда убили Ингрид.

— Да, убили. Но не мы, а Советы.

Филлис Стивенс, одетая в шелковую ночную рубашку, закинула ногу на ногу и внимательно посмотрела на человека, который вот уже двадцать семь лет был ее мужем.

— Хэнк, — мягко произнесла она, — тебя что-то гложет, и я понимаю, что не должна вмешиваться, но ты должен кому-то рассказать об этом. Ты живешь с камнем на сердце, но должна сказать тебе, дорогой, что никто в военно-морской разведке не смог бы сделать того, что сделал ты в Амстердаме. Ты спас всю организацию, начиная от посольства и кончая штаб-квартирой НАТО. Ты все взял в свои руки именно в тот момент, когда потребовался громадный интеллект для обеспечения всех наших тайных операций. И ты сделал это, Хэнк, проявив, возможно, ужасную вспыльчивость, но ты сделал это, дорогой. Не думаю, что это смог бы сделать кто-то другой, а уж тем более не Тай Хоторн.

— Спасибо тебе, Филл, — сказал Генри. Внезапно он резко выпрямился и закрыл руками бледное лицо, скрывая покатившиеся из глаз слезы. — Но мы ошиблись в Амстердаме, я ошибся. Я убил жену Тая!

Филлис вскочила с кресла, села на диван рядом с мужем и обняла его.

— Успокойся, Хэнк, ее убили Советы, а не ты. Ты сам сказал это, а я читала донесения. Это дело рук предателей!

— Но я вывел их на нее... А сейчас он здесь и из-за моей ошибки его тоже могут убить.

— Замолчи! — воскликнула Филлис. — Хватит, Хэнк. Ты очень устал, но нужно держаться. Если именно это гложет тебя, то объясни все Тайрелу. Ты вполне можешь это сделать.

— Он прикончит меня, ты просто не знаешь, в каком он состоянии. Уже убили многих его друзей.

— Тогда арестуй его. — В этот момент зазвонил телефон, звонок его был каким-то низким и неестественным. Филлис встала с дивана и подошла к небольшой нише в стене веранды, где рядом стояли три телефонных аппарата: бежевый, красный и темно-синий.

— Квартира Стивенсов, — сказала она, сняв трубку красного аппарата, на котором мигала лампочка.

— Позовите, пожалуйста, капитана Стивенса.

— Могу я узнать, кто его спрашивает? Капитан на ногах почти семьдесят два часа, ему обязательно нужно поспать.

— Хорошо, думаю, сейчас это уже не так важно, — произнес молодой голос. — Я лейтенант Аллен из военно-морской разведки и хотел сообщить капитану, что коммандер Хоторн... бывший коммандер Хоторн был ранен возле ресторана в Чизпик-Бич, штат Мэриленд. Насколько мы смогли определить, рана не угрожает жизни, но, пока не приедет «скорая помощь», мы не можем быть уверены точно. А вот женщина, офицер ВВС...

— Генри!

Глава 25

Хоторн и Пул с заплаканным лицом сидели в коридоре больницы рядом с операционной: Тайрел — в кресле, рядом с ним лежали костыли, а лейтенант — на кушетке, наклонившись вперед и зажав голову руками. Оба молчали, говорить было нечего. Из бедра Хоторна извлекли пулю, наложили семь швов, и он с трудом долежал до конца операции, требуя отвезти его туда, где майор Кэтрин Нильсен боролась за свою жизнь.

— Если она умрет, — нарушил молчание Пул, и его напряженный голос прозвучал еле слышно, — я сброшу эту чертову форму и, если понадобится, всю оставшуюся жизнь буду охотиться на негодяев, убивших ее.

— Я понимаю, Джексон, — сказал Тайрел, глядя на расстроенного лейтенанта.

— А Может быть, и не понимаешь, коммандер. Одним из этих негодяев можешь оказаться ты.

— И это я понимаю, здесь есть и моя косвенная вина.