Иллюзии

Вилли заметила, как Гарриган заерзал на стуле. Ей был противен метод, которым она сейчас пользовалась. Ей совсем не хотелось раскрывать извращенные сексуальные пристрастия Нила, потому что тем самым она пачкала и свою мать. Но ей хотелось, чтобы этот высокомерный человек, сидящий напротив нее, знал, что если не будет достигнуто договоренности, его клиент может потерять нечто большее, чем деньги. Поэтому она решила наступать.

– Я надеюсь, вы слышали о деле Ренолдз, урожденной Добсон, по которому была подана апелляция в Верховный суд Нью-Джерси.

Не суетясь, рассчитанным движением Вилли положила на столик рядом с портфелем Гарригана папку с драгоценными для нее бумагами, добытыми ею в результате долгих часов работы. Это было дело Линды Добсон, младшего в семье ребенка, которая убежала из дома в штате Огайо и, прибавив себе возраст, вышла замуж за богатого фабриканта Стэнли Ренолдза. Через восемь лет брак был расторгнут. При подготовке дела адвокат Ренолдза обнаружил этот обман, и суд признал брак недействительным. В то же время, Линда Добсон обратилась в суд с претензией на большую часть имущества Ренолдза, мотивируя это тем, что в течение длительного периода они жили как муж и жена.

Взглянув на Гарригана, Вилли увидела в его глазах недоумение. Это было для него сюрпризом. Хорошо зная Нила, Вилли предполагала, что ему совсем не хочется лишний раз появляться в суде. Однако то, что он предложил Джинни, являлось заслугой Гарригана, который, движимый интересами клиента, хорошо понимал, что шансы проигравшего процесс уменьшились.

Гарриган встал, торжественно поправив пиджак, жилетку и галстук.

– Я прошу прощения, мисс Делайе, но, я думаю, у нас еще много времени впереди. Не будете ли вы так любезны предложить мне завтрак?

– Завтрак? – растерянно спросила Вилли. Она собиралась вести себя дипломатично, но неужели он думает, что она будет ему готовить? Но прежде чем она успела что-то сказать, Гарриган пояснил:

– Деловой завтрак. В моем понимании, это виски. Пожалуйста, стаканчик. Если, конечно, у вас найдется...

Он улыбнулся, и Вилли сразу увидела в нем характерное сочетание чисто ирландского обаяния с острой проницательностью, благодаря которому он всегда побеждал.

– Принимая во внимание, что мы друг к другу в оппозиции, я надеюсь, вы не откажете мне в двойной порции?

Последующие шесть часов они провели в спорах и обсуждениях. Стакан Гарригана периодически наполнялся. Когда они закончили, он поднялся, все такой же непоколебимый, как скала, снова поправил свой галстук, жилетку и пиджак и сказал:

– Я составлю новые документы. Могу ли я прислать их сюда?

– Их должен посмотреть адвокат мамы, – сказала Вилли. – Я выступаю лишь в качестве заинтересованной стороны.

Глаза Гарригана игриво блеснули.

– И в качестве самой адской стороны. Желаю вам всего хорошего, мисс Делайе. Я уверен, скоро мы увидимся.

Согласно договору, Джинни получила магазин в тридцатилетнюю аренду. Она должна была выплачивать по одному доллару в год. К ней также переходило все оборудование и, фактически, она становилась полновластной хозяйкой предприятия. Ей вернулись все подарки Нила, которые он делал ей в течение их совместной жизни, включая "кадиллак", драгоценности и меха. Кроме того, Нил должен был выплатить ей семьсот пятьдесят тысяч долларов. Выплату разбили на три срока, чтобы избежать больших налогов.

Вилли была уверена, что судья согласится с этим договором, и наконец-то ни ее, ни Джинни не будет преследовать их тайна.

Но когда эту новость сообщили Джинни, она выглядела довольно странно для женщины, получившей подарок фортуны и, наконец, освободившейся от мужчины, с которым никогда не была счастлива.

– Что случилось, мама? – спросила Вилли. – Ты вся дрожишь. Все кончилось. Больше никто не обидит тебя.

– Не знаю, детка, – вздохнула Джинни. – Это город Нила. Я не знаю, что скажут люди, как они будут смотреть на меня, независимо от того, что решил судья...

– Он сказал, что ты невиновна, – перебила ее Вилли. – И ты знай, что это не собственный город Нила. У тебя будут свои друзья. Тебе не нужны друзья Нила. Ты же видишь, как они неискренни.

Вилли мучительно искала способ помочь маме почувствовать себя более уверенной. Глядя на лицо матери, по которому непрестанно текли слезы, Вилли пыталась быть спокойной и своим примером внушить ей твердость.

– Послушай, мама, – говорила она ей. – Ты должна быть счастлива. У тебя есть деньги, свой бизнес. Ты можешь делать все, что захочешь.

– Я знаю, детка, – Джинни снова вздохнула. – Я не хочу больше ничем беспокоить тебя. Но проблема в том, что я уже не в состоянии ничего делать.

Тревога и беспокойство охватили Вилли. Как помочь маме выйти из депрессии? Вдруг ей пришла в голову одна мысль.

– Может, тебе лучше на время уехать из Палм-Спрингс? Поедем со мной в Вашингтон. Я ничего не хочу обещать заранее, но, возможно, я выйду замуж.

– Ой, детка, как это чудесно! – лицо Джинни прояснилось. – Кто он? Расскажи мне о нем поподробнее. Как же ты молчала все это время? Господи! Если бы я знала об этом...