Илиада Капитана Блада

Ну что ж, решил молодой человек, если это так просто, то этим можно воспользоваться. У него появилась блестящая идея. Суть заключалась в том, что ни одно снотворное не действует мгновенно. Нужно успеть завладеть платком и закрыть себе нос. А там, если хозяйка действительно заснет вместо него, то станет видно, что делать. Скорей всего, после того как узник засыпает, открывается какая-нибудь потайная дверь. Вот этим путем и решил воспользоваться Энтони. Ему казалось, что он все продумал. Есть, конечно, вероятность того, что он ошибается, но никакого другого пути пока не было. Главное — неожиданность и стремительность в маневре. Сумеет ли он отнять платок? Это не вопрос. Трудно представить, чтобы хрупкая девушка могла сколько-нибудь сопротивляться натиску морского офицера.

Когда Энтони в очередной раз проснулся, хозяйка уже была в своем кресле. Они обменялись приветствиями. Энтони подумал, что неожиданные появления и исчезновения этой девицы в его узилище уже потеряли всякую романтичность.

— Что произошло? — спросила она.

Энтони удивленно вскинул брови.

— Такое впечатление, — продолжала она, — что с тобой что-то случилось, что-то важное. Ты сегодня не такой, как всегда.

«Не проговорился ли я во сне о своем плане», — подумал молодой человек и осторожно ответил:

— Это все мои сны, я почти никогда не видел их на воле, а здесь они преследуют меня.

— На воле? Ты по-прежнему считаешь, что здесь ты в плену?

— Мой плен — не только эти стены.

— Ты опять о своем? — воскликнула она в раздражении.

Энтони решил перехватить инициативу:

— Я тоже вижу в тебе перемены.

Но она быстро взяла себя в руки:

— Ничего особенного.

— Может быть, мои похитители подобрались слишком близко к моему убежищу? — Энтони не скрывал иронии.

— Ты даже не представляешь себе, насколько ты проницателен, — сказала девушка с усмешкой.

— Тебе удалось направить их по ложному следу?

— Да.

Энтони накинул халат и прошелся по камере, привычно постукивая ладонью по стенкам.

— Я вижу, ты не можешь смириться.

— Согласись, что для человека естественно любить свободу и ненавидеть тюрьму.

— А мне встречались люди как раз влюбленные в свою несвободу. К тому же свобода и любовь вообще, если вдуматься, несовместимы. Мы не вольны любить иль не любить.

Девушка достала платок. Энтони, ни на секунду не забывая о своем плане, мгновенно оказался рядом и схватил смуглую тонкую кисть. Рука оказалась сильной и гибкой, он не ожидал этого. Завязалась борьба, они повалились на кровать и некоторое время катались по ней, пока наконец не затихли в объятиях друг друга.

Пробуждение на этот раз оказалось странным. Сначала, будто со стороны, Энтони увидел у себя в объятиях нежную блондинку, а потом уже почувствовал, что вся она — воплощенные гибкость и нежность — льнет к нему, оплетает и манит. Когда-то в своих фантазиях он обнимал Элен, но наяву не мог к ней даже прикоснуться и стыдливо отводил глаза, стесняясь своих грешных помыслов, теперь же эти ласковые руки нетерпеливо сжимали его, а губы искали. Энтони понял, что не может более противиться своему желанию, которое обрушилось на него, — удушливое и жгучее, как жажда.

Хозяйка тоже очнулась в смятении. Что это: снова сладкий сон или она на пороге настоящего блаженства, о котором мечтала в тишине девичьей спальни отцовского дома? Неужели он? Она чувствовала, что собственные руки уже не слушаются ее, а живут своей жизнью, наслаждаются радостью обладания, что вся она истекает нежностью и истомой, что в бедрах ее огонь, а губы — мед! Да, наконец-то... он... о!

И тут, словно из другого мира, раздался шепот:

— Как тебя зовут?

Это на мгновение вернуло ее в круг земных забот, и она ответила так, как задумала когда-то, потому что хотела навсегда подчинить себе его память, оставить его навеки в себе, пусть даже она будет под чужим именем:

— Я твоя Элен!

Энтони вскрикнул как от боли, имя любимой озарило мир ослепительным светом, и тут все сразу стало ясно. Стыд опалил его. Он вскочил на ноги и стряхнул с себя это гадкое существо, как сколопендру или тарантула, потому что у самого сердца почувствовал ядовитые зубы.

Хозяйка оказалась на полу, чары исчезли, она выглядела уже не очаровательной блондинкой, а камышовой кошкой — так гнев и ярость исказили ее черты.

Молодой человек отшатнулся и задыхаясь крикнул:

— Лавиния Биверсток! Вас зовут Лавиния Биверсток! — Он привел наскоро в порядок свою одежду и учтиво поклонился. — Меня зовут Энтони Блад, я к вашим услугам.

Лавиния тоже привела себя в порядок, снова заняла свое кресло и, с трудом сдерживая досаду, ответила ему в тон:

— Искренне рада за вас. Но не чувствуйте себя победителем. Вам рано ликовать, я приготовила для вас еще много сюрпризов.

Она сделала неуловимое движение рукой — и от потолка отделилась одна из квадратных плит и стала медленно опускаться на четырех удерживающих ее цепях. Не дожидаясь, когда она достигнет пола, Лавиния вспрыгнула на нее и уже через несколько секунд никого в подземелье не было.

* * *