Илиада

Я для тебя не зловещая ныне схожу от Олимпа,

Нет, но душой доброхотная вестница Зевса тебе я:

Он о тебе, и далекий, душою болит и печется.

175 Выкупить Гектора тело тебе он велит, Олимпиец.

Шествуй, неси и дары, чтоб смягчить Ахиллесово сердце;

Но да никто из троян не сопутствует, шествуй один ты;

Токмо глашатай старейший да будет с тобой, чтобы править

Месками в быстром возу и вспять из ахейского стана

180 Мертвого ввезть в Илион, убиенного сильным Пелидом.

Мысль же о смерти, ни страх тебе да не взыдет на сердце:

Спутник такой за тобою последует, Гермес бессмертный;

Гермес пойдет и проводит, пока не приближит к Пелиду;

И, когда он тебя представит пред очи героя,

185 Рук на тебя не подымет Пелид, ни других не допустит:

Он ни безумен, ни нагл, ни обыкший к грехам нечестивец;

Он завсегда милосердо молящего милует мужа».

Так говоря, отлетела подобная вихрям Ирида.

Старец Приам повелел, чтоб немедля сыны снарядили

190 Муловый воз быстрокатный и короб к нему привязали.

Сам же поспешно взошел в почивальню, терем душистый,

Кедровый, с кровлей высокой, где много хранилось сокровищ;

Призвал туда и Гекубу супругу и так говорил ей:

«Бедная! мне олимпийская вестница Зевса явилась;

195 Выкупить сына велела идти к кораблям мирмидонским;

Несть и дары Ахиллесу, которые б сердце смягчили.

Молви, супруга любезная, что ты о сем помышляешь?

Сильно меня самого побуждает и сердце и дума

Ныне ж идти к кораблям и великому стану ахеян».

200 Так говорил; зарыдала жена и ему отвечала:

«Горе! погиб ли твой разум, которым в минувшее время

Славился ты и у чуждых народов, и в собственном царстве?

Хочешь один ты, старец, идти к кораблям мирмидонским?

Мужу предстать перед очи, который и многих и сильных

205 Наших сынов умертвил? У тебя не железное ль сердце?

В руки едва залучит, пред очами тебя лишь увидит

Сей кровопийца, неверный сей муж, милосерд он не будет;

Он не уважит тебя! В отдалении лучше поплачем,

В храмине сидя; такую, знать, долю суровая Парка

210 Выпряла нашему сыну, как я несчастливца родила, —

Долю, чтоб псов он насытил, вдали от родных, пред очами

Лютого мужа, которого внутренность, если б могла я,

Впившись в грудь, пожирать, отомстила б за то, что он сделал

С сыном моим! Не как ратник бесчестный, мой Гектор убит им;

215 Он за отечество, он за мужей и за жен илионских

Бился, герой, ни о страхе в бою, ни о бегстве не мысля!»

Cнова Гекубе ответствовал старец Приам боговидный:

«Воле моей не противься, Гекуба, и в собственном доме

Птицей зловещей не будь: отвратить меня не успеешь.

220 Если бы дело такое внушал мне какой-либо смертный

Жрец, иль пророк илионский, или фимиамогадатель182,

Ложью почли бы мы то и с презрением, верно б, отвергли.

Слышал богиню я сам, пред собою бессмертную видел;

В стан я иду, и не тщетно мне будет вещание бога.

225 Если ж назначил мне рок умереть пред судами ахеян, —

Рад! и пускай он меня, душегубец, зарежет, как скоро,

Милого сына обнявши, рыданием сердце насыщу!»

Так произнес, — и, поднявши красивые крыши ковчегов,

Вынул из них Дарданион двенадцать покровов прекрасных,

230 Хлен двенадцать простых и столько ж ковров драгоценных,

Верхних плащей превосходных и тонких хитонов исподних;

Злата, весами отвесивши, выложил десять талантов;

Вынул четыре блюда и два светозарных тренога;

Вынул и пышный сосуд, ему, как посланнику, древний

235 Дар фракиян, драгоценность великая! даже и оной

Старец щадить не хотел: столь сильно пылал он душою

Выкупить милого сына. Но всех он троян приходивших

Гневный гонял от крыльца, и грозя и поносно ругая:

«Прочь, проклятое племя презренное! Разве и дома

240 Мало печали у вас, что меня огорчать вы идете?

Или вам радость, что старца Кронид поражает бедою,

Гибелью сына храбрейшего? Скоро вы цену сей траты

Сами узнаете; легче стократ, как не стало героя,

Будете сами избиты ахеями! Я же, о боги,

245 Прежде, нежели град разоренный и в прах обращенный —

Трою святую — увижу, да скроюсь в обитель Аида!»

Так говоря, прогонял их жезлом; от грозящего старца

Все удалилися. Он же вскричал, сыновей порицая,

Клита, Гелена, Париса, питомца богов Агафона,

250 Паммона, Гиппофооя, Дейфоба вождя, Антифона,

Храброго сына Полита и славного мужеством Дия;

Грозно на сих сыновей и кричал и приказывал старец:

«Живо, негодные дети, бесстыдники! Лучше бы всем вам

Вместо единого Гектора пасть пред судами ахеян!

255 О, злополучный я смертный! имел я в Трое обширной

Храбрых сынов, и от них ни единого мне не осталось!

Нет боговидиого Местора, нет конеборца Троила,

Нет и тебя, мой Гектор, тебя, между смертными бога!

Так, не смертного мужа казался он сыном, но бога!

260 Храбрых Арей истребил, а бесстыдники эти остались,

Эти лжецы, плясуны, знаменитые лишь в хороводах,

Эти презренные хищники коз и агнцев народных!

Долго ли будете вы снаряжать колесницу и в короб

Скоро ли вложите всё, чтобы мог я немедленно ехать?»

265 Так говорил, — и сыны, устрашася угрозы отцовой,

Бросились быстро и вывезли муловый воз легкокатный,

Новый, красивый; и короб глубокий на нем привязали;

Сняли с гвоздя блестящий ярем, приспособленный к мулам,