Илиада

Пику поставила в сторону, вырвав из длани дебелой,

И загремела, словами напав на сурового бога:

«Буйный, безумный, ты потерялся! Напрасно ль имеешь

Уши; чтоб слышать? Иль стыд у тебя и рассудок погибли?

130 Или не слышишь ты, что говорит владычица Гера,

Гера, теперь возвратившаясь к нам от владыки Зевеса?

Или ты хочешь, как сам, претерпев неисчетные бедства,

С горьким стыдом поневоле, на светлый Олимп возвратиться

Так и на всех нас, бессмертных, навлечь неизбежное бедство?

135 Скоро, сомнения нет, племена и троян и данаев

Бросил бы Зевс и пришел бы он нас ужаснуть на Олимпе;

И постиг бы, карающий, всех — и виновных и правых!

Будь мне послушен и месть отложи за убитого сына.

Воин в бою не один, и храбрейший его и сильнейший,

140 Пал и еще ниспадет, пораженный другим; невозможно

Весь человеческий род неисчетный от смерти избавить».

Так говоря, посадила на трон исступленного бога.

Гера ж царя Аполлона из Зевсова вызвала дому

Вместе с Иридою, вестницей быстрой богов олимпийских.

145 К ним возгласивши, она провещала крылатые речи:

«Зевс повелел, да на Иду немедля предстанете оба;

Но лишь предстанете вы и лицо увидите бога,

Делайте, что повелит и чего Эгиох ни восхощет».

Так изрекла и, в чертог возвратяся, владычица Гера

150 Села на трон, а Ирида и Феб, устремясь, полетели;

Быстро спустились на Иду, зверей многоводную матерь;

Там, на возвышенном Гаргаре Зевса нашли громодержца;

Он восседал, и его благовонный увенчивал облак.

Боги, представ пред лицо воздымателя облаков Зевса,

155 Стали, — и к ним устремил Олимпиец негневные очи:

Скоро они покорились супруги его повеленьям.

К первой Ириде он рек, устремляя крылатые речи:

«Шествуй, Ирида быстрая, к богу морей Посейдону,

Всё, что реку, возвести и неложною вестницей будь мне.

160 Пусть он брань оставит немедленно, пусть возвратится

Или в собор небожителей, или в священное море.

Если ж глаголы мои не восхощет исполнить, но презрит, —

Пусть он помыслит, и с сердцем своим и с умом совещаясь,

Может ли, как ни могущ он, меня в нападении встретить?

165 Думаю, что Посейдаона я и могуществом высший,

Я и рожденьем старейший, а он не страшится единый

Равным считаться со мной, пред которым все боги трепещут».

Рек; покорилась ему ветроногая вестница неба;

Быстро от Иды горы понеслась к Илиону святому.

170 Словно как снег из тучи иль град холодный, обрушась,

Быстро летит, уносясь проясняющим воздух Бореем, —

Так устремляяся, быстрая путь пролетела Ирида;

Стала и так провещала могущему Энносигею:

«С вестью тебе, Посейдон, колебатель, земли черновласый,

175 Я нисхожу от эгида носителя Зевса Кронида.

Брань ты оставь немедленно, так он велит; возвратися

Или в собор небожителей, или в священное море.

Если ж глаголы его не восхощешь исполнить и презришь,

Он угрожает, что сам, и немедля, с тобою сразиться

180 Придет сюда; и советует он, чтобы ты уклонялся

Рук громовержущих: ведаешь, он и могуществом высший,

Он и рожденьем старейший; а ты, Посейдон, не страшишься

Спорить о равенстве с тем, пред которым все боги трепещут».

Ей, негодующий сердцем, ответствовал царь Посейдаон:

185 «Так, могуществен он; но слишком надменно вещает,

Ежели равного честью, меня, укротить он грозится!

Три нас родилося брата от древнего Крона и Реи:

Он — громодержец, и я, и Аид, преисподних владыка;

Натрое всё делено, и досталося каждому царство:

190 Жребий бросившим нам, в обладание вечное пало

Мне волношумное море, Аиду подземные мраки,

Зевсу досталось меж туч и эфира пространное небо;

Общею всем остается земля и Олимп многохолмный.

Нет, не хожу по уставам я Зевсовым; как он ни мощен,

195 С миром пусть остается на собственном третьем уделе;

Силою рук он меня, как ничтожного, пусть не стращает!

Дщерей своих и сынов для Зевса приличнее будет

Грозным глаголом обуздывать, коих на свет произвел он,

Кои уставам его покоряться должны поневоле!»

200 Вновь провещала ему ветроногая вестница Зевса:

«Сей ли ответ от тебя, колебатель земли черновласый,

Зевсу должна я поведать, ответ и суровый и страшный?

Или, быть может, смягчишь ты? Смягчимы сердца благородных.

Знаешь и то, что старейшим всегда и Эриннии служат».

205 Ей ответствовал вновь колебатель земли Посейдаон:

«Слово твое справедливо и мудро, Ирида богиня!

Благо, когда возвеститель исполнен советов разумных.

Но, признаюсь, огорчение сильное душу объемлет,

Если угрозами гордыми он оскорблять начинает

210 Равного с ним и в правах, и судьбой одаренного равной.

Ныне, хотя негодующий, воле его уступаю;

Но объявляю, и в сердце моем сохраню я угрозу:

Если Кронион, мне вопреки и победной Афине,

Гермесу богу, Гефесту царю и владычице Гере,

215 Будет щадить Илион крепкостенный, когда не захочет

Града разрушить и дать знаменитой победы ахейцам, —

Пусть он знает, меж нами вражда бесконечная будет!»

Так произнес, и ахейскую рать Посейдаон оставил,

В понт погрузился; о нем воздыхали ахейцы герои.

220 И тогда к Аполлону воззвал громовержец Кронион:

«Ныне, возлюбленный Феб, к меднобронному Гектору шествуй,

Се, обымающий землю, земли колебатель могучий

В море отходит священное: грозного нашего гнева