Один из многих уроженцев Британии, украсивших латинскую словесность XII столетия[14], Иосиф, однако, обязан своим образованием расцвету северофранцузских школ. Автора двух классицизирующих поэм, его считают поэтом с мирскими интересами, но он учился в Реймсе[15], и хотя его предпочтения лежали в сфере классической словесности, однако он изучал «теологию и декреты» (т.е. каноническое право), как он пишет Гвиберту. Он говорит, что ему трудно сосредоточиться на этой стороне своих занятий, и просит Гвиберта наложить на него что-то вроде епитимьи. В ответ Гвиберт посылает ему свои прозаические сочинения о жизни св. Мартина Турского и о девственности, а Иосиф перелагает их содержание в стихи, которые до нас дошли, — «Похвала девству» (150 строк элегического дистиха) и секвенция о св. Мартине[16]. Указания на то, что перу Иосифа принадлежали также панегирик Генриху II, «Киропедия»[17], эпиграммы и любовные стихотворения, сомнительны, поскольку источником для них являются каталоги британских авторов, составленные Джоном Бейлем (1495–1563)[18], который едва ли мог обнаружить значительные произведения Иосифа, неизвестные Леланду (Bate 1986, 13).
* * *Книжник средневекового латинского Запада, не читающий по-гречески, то есть не знающий Гомера, имел широкий круг разнородных источников, по которым он мог знакомиться с троянской легендой. Прежде всего, это были латинские классики — «Энеида» Вергилия, Овидиевы «Героиды» и XII–XIII книги «Метаморфоз», «Ахиллеида» Стация, более позднее «Похищение Елены» Драконция. К ним примыкали комментарии, схолии и мифографические пособия — Гигин, Фульгенций, Ватиканские мифографы. В более систематическом (хотя по большей части — в гораздо менее традиционном) виде о Троянской войне повествовали четыре текста:
— «Латинская Илиада» (Ilias Latina) в 1070 гекзаметрических стихах, составленная во второй половине I в. н.э., видимо, ритором Бебием Италиком (первые строки содержат акростих с его именем), — довольно верный пересказ сюжетной стороны гомеровской «Илиады». Известная в Средние века под титулом «Гомер» или «Латинский Гомер», эта поэма была включена в школьные программы.
— «Дневник Троянской войны» (Ephemeris belli Troiani)[19], прозаический текст, переведенный на латынь в III или IV в. н.э. с греческого (оригинал сохранился фрагментарно) и приписанный некоему критянину Диктису, отправившемуся воевать под Трою вместе с Идоменеем. В глазах средневекового книжника, твердо верившего этой смелой атрибуции, «Дневник» Диктиса обладал всеми преимуществами непосредственного свидетельства о ходе войны, ее причинах и ближайших следствиях, — он начинается с похищения Елены и заканчивается постгомеровскими событиями, включая падение Трои и возвращения греческих вождей.
— «История о разрушении Трои» (Historia de excidio Troiae)[20] — мистификация, аналогичная предыдущей, только меньше объемом, скуднее содержанием и явственно ниже по культурному уровню. Прозаический текст V или VI в. н.э., переводной или изначально написанный на латыни[21], приписан Дарету Фригийскому, якобы участвовавшему в войне на стороне троянцев. Иллюзия подлинности текста поддерживается вступительным письмом грамматика Корнелия Непота, адресованным Саллюстию: там рассказывается, как Непот нашел в Афинах рукопись Дарета и решил ее перевести, «чтобы читатели могли узнать, как все происходило», — ведь куда больше подобает верить Дарету, участнику этой войны, чем Гомеру, родившемуся много позже нее. Сходным образом и Иосиф Эксетерский будет противопоставлять правдоподобие Дарета вымыслам Гомера и Вергилия (I, 24 слл.), а еще через 400 лет Филип Сидни в «Защите поэзии» повторит это противопоставление, но уже в пользу вымысла[22]. Дарет начинает с отдаленной предыстории, с похода аргонавтов, ставшего причиной вражды Геркулеса к Лаомедонту; стилистическая нагота его повествования выдает себя за безыскусность истины; его репутация древнейшего из светских историков[23] терпит крах лишь начиная с XVI века.
— «Разрушение Трои» (Excidium Troiae), анонимная компиляция, переведенная с греческого в VI в.; она открывается распрей трех богинь и судом Париса и простирается до смерти Ромула, упоминаемой в рассказе о странствиях и деяниях Энея.