Илья Николаевич Ульянов

Постоянно размышляя о своем далеко не простом деле, он ищет ответы на сложные вопросы в статьях Белинского, Герцена, Добролюбова. На всю жизнь запоминает он предостережения Белинского: «Первоначальное же воспитание должно видеть в дитяти не чиновника, не поэта, не ремесленника, но человека, который мог бы впоследствии быть тем или другим, не переставая быть человеком»; «Не упускайте из вида ни одной стороны воспитания, говорите детям и об опрятности, о внешней чистоте, о благородстве и достоинстве манер и обращения с людьми; но выводите необходимость всего этого из общего и высшего источника — не из условных требований общественного значения или сословия, но из высокости человеческого знания; не из условных понятий о приличии, но из личных понятий о достоинстве человеческом».

Годы учительства Ульянова в Пензе — годы важных событий в России. Скончался Николай I. Закончилась Крымская война, показавшая, как известно, гнилость и бессилие крепостнической системы. «Надо было пережить то трудное время, — писала Анна Ильинична Ульянова, — чтобы почувствовать огромное облегчение, когда со смертью Николая I… началась для России полоса реформ». Необходимость реформ была очевидна. Жизнь страны, ее экономическое и социальное развитие требовали их.

От нового царя Александра II ждали либерализации общественной жизни.

В Пензе и в учительских кругах с волнением говорили о новых веяниях: ослаблена цензура, разрешены поездки за границу, восстанавливаются права университетов. И — наконец-то! — амнистируются декабристы и петрашевцы. Очередь дошла и до просвещения. В Казанском университете вновь преподают философию, на историко-филологический факультет можно поступать без знания греческого языка, для студентов отменено повседневное ношение шинелей, треуголок, шпаг…

В печати стали говорить о необходимости введения всеобщего начального образования, появились выступления против телесных наказаний. Ожидался пересмотр учебных программ — нельзя же, в самом деле, во второй половине XIX века латыни уделять больше места, чем физике и математике. А химия, астрономия, биология? Их как самостоятельных предметов вообще нет в программах средних школ. Настало время повернуть образование к потребностям жизни!

Журнал «Морской сборник» напечатал в 1856 году статью знаменитого хирурга Н. И. Пирогова «Вопросы жизни». Она была посвящена народному образованию, в ней выражался своеобразный протест против существующей системы. По сути дела, это был первый публичный страстный монолог о принципах обучения, о его целях и задачах. В педагогических — да и не только педагогических — кругах она произвела сильное впечатление.

Автор статьи, выражая чаяния многих просветителей России, говорил о необходимости демократизации образования: о том, что главная цель его — не лепка верноподданного и безропотного чиновника, «винтика» для государственной машины, а воспитание человека, гражданина, мыслителя, энтузиаста. В противовес стремлению самодержавия поработить личность, превратить народ в послушную, бессловесную толпу Пирогов стоял за нравственное раскрепощение людей. Отсюда его протест против сословной школы, против муштры, зубрежки, палочной дисциплины. Он считал, что надо дать окрепнуть и созреть «внутреннему человеку», и делал вывод: «…и у нас будут и негоцианты, и солдаты, и моряки, и юристы, а главное, у нас будут люди и граждане».

Значение статьи трудно было переоценить. «Пирогов первый у нас взглянул на дело воспитания с философской точки зрения и увидел в нем не вопрос школьной дисциплины, дидактики или правил физического воспитания, но глубочайший вопрос человеческого духа — „вопрос жизни“», — писал К. Д. Ушинский. Он говорил, что Пирогов пробудил педагогическую мысль в стране.

Статья была перепечатана почти во всех русских журналах. Не нашлось, пожалуй, в стране учебного заведения, где она не обсуждалась. Идеи Пирогова захватили умы. Они породили постепенную поляризацию педагогов.

Кое-кто из коллег Ильи Николаевича не считает необходимым менять принципы обучения и воспитания. Назревает публичное столкновение мнений.

В Пензе первые баталии развертываются не в институте, а по соседству — в гимназии. Она была с ним тесно связана. Многие преподаватели вели уроки в обоих учебных заведениях, одно время их возглавлял один директор, проводились совместные торжественные акты. Общие интересы, круг знакомых, общие увлечения объединяли и учеников и учителей. Словом, дела гимназии были близки институту. А на события в институте живо реагировали в гимназии.

Именно там, в институте, в последний день июня 1856 года состоялся выпускной акт с присутствием губернских властей, родителей, именитых граждан.