Их жаркий ноябрь

— И он играет в плохого полицейского из американских боевиков девяностых, ясно. Только крепкий орешек уже давно на пенсии, а твой крестный никак не повзрослеет.

— Есть такое дело.

Заливаю в сковороду смесь для омлета и продолжаю про себя улыбаться.

Кажется, вечер будет интересным.

— Я предупрежу маму, что приедет твой крутой родственник, — хмурится Костя.

Поход в «Тихий Дон» завершается успешно — у нас снова полная тележка продуктов, и я с ужасом отвожу взгляд от длиннющего чека на кассе.

Меню пришлось сменить на элегантное — мы решили запечь красную рыбу, и к ней нам даже вручили какое-то особое белое вино. Торт на десерт выбирала Ева, и конечно, он едва вместился в тележку. Почему-то у моей дочери сформировался странный стереотип — чем больше размер торта, тем больше счастья. Я пыталась спорить, но Костя и Ева, будто сговорились. Ему тоже казалось, что большой бисквитный торт с подсолнухами смотрится круче, чем элегантный маленький, созданный из творога, йогуртового крема и украшенный свежими ягодами.

Потом, уже дома, мы вместе готовили рыбу. Я волновалась, и от моего напряжения искрила вся кухня.

— Я сам упакую рыбу в фольгу, — подкатив глаза к потолку, засучил рукава Костя. — Иначе ты спалишь нам квартиру.

— Мамочка, а когда можно будет торт есть? — прыгала по кухне Ева.

— Ужасно безвкусный торт с подсолнухами можно будет есть, когда придут гости.

— А давай мы им оставим два кусочка. Дядя Жора все равно на диете, бабушка говорила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет! Суп ешь. Торт разрежем после ужина.

Я злилась. Костя, перемазанный по локоть майонезом и специями, отрывисто хохотал. От души. Видимо, представлял, как необъятному дяде Жоре выкатят малюсенький кусочек торта на десерт, потому что он на диете.

Ближе к вечеру мы нарядили Еву в красивое платье.

Я едва успела снять с вешалки свободную тунику нежного мятного цвета, следом юбку, как раздался звонок в сотовом. Прибыл крестный.

— Какая ты сегодня элегантная, Аннушка, — хохотнул он. — Настоящая леди!

Всунул мне коробку с пирожными, которые купил в кондитерской, и тут же впихнул в холл два больших чемодана с вещами.

Вышел Костя, и они с крестным пожали друг другу руки. Такие разные — необъятный дядя Жора в затертом свитере и джинсах. Строгий Костя в приправленной стильным галстуком бордовой рубашке из шелка и классических черных брюках со стрелками.

— Мы ждем Костину маму, — застенчиво улыбнулась я. — Присоединишься к нашему ужину?

— Ну… не знаю. Неловко как-то…

— Мы расстроимся, если ты не останешься.

— Ладно, по любому нам с тобой, Аня, кое-что обсудить надо. Так что ужин лишним не будет.

— Я Еву Валере не отдам… — испуганно отступила к двери. — Пусть еще хоть тысячу фотографий отфотошопит и предъявит судье!

— Дело не в Еве, Аннушка. Тут другое.

— Уже и мне интересно, — задумчиво потер подбородок Константин.

Мы прошли в гостиную. Сели на широкий диван, на котором бы поместилась целая футбольная команда, и дядя Жора принялся за рассказ.



Глава 49

Мы прошли в гостиную. Сели на широкий диван, на котором бы поместилась целая футбольная команда, и дядя Жора принялся за рассказ.

— В тот день, когда Костя утащил Еву из детского сада, твоим родителям позвонила свекровь. Она была напугана, — шутка ли дело — ребенка украли. А когда узнала, что Еву к тебе забрали, даже обрадовалась. Сказала, Валера украл Еву только потому, что она, Валентина, очень по девочке тосковала и просила его привозить ее хотя бы на выходные. Валера мать понял по-своему — взял и привез Еву без всяких договоренностей с тобой, Аня. В пригороде он снимает небольшой дом, там у него мастерская для вдохновения. Сдает дом старый художник, само собой, чтобы в налоговой не светить, никаких договоров они не оформляли. Так вот, когда свекровь узнала, что Валера Еву похитил, она жутко перепугалась. Собрала вещи, взяла отпуск и отправилась к сыну домой. В доме художника свекровь с Евой и находилась некоторое время. А потом Валера уехал на выставку в Москву, как раз за сутки до первого заседания. Он уехал, а в его мастерскую притащились те самые люди с автоматами, которые приходили к тебе, Аня. Что уж они искали, неясно, только перевернули дом, забрали всю технику, негативы и ушли. Валентину и Еву не тронули, но пригрозили, что следующий раз для Валеры будет последним.

— Значит, так и не нашли они то, что у нас искали, — хмуро посмотрела на дядю Жору я.

— Не нашли, Аня.

Резкий звонок в дверь заставил нас с Костей переглянуться.

— Это мама, — спохватился он.

Ева на цыпочках прошествовала к двери гостиной и затихла.

С замиранием сердца я прислушивалась из-за двери гостиной к мягкому голосу Кости, к еще не знакомому голосу его матери, и казалось, у меня сердце выскочит из груди.

У Кости элегантная мама. Простая. По-сравнению со всем его окружением точно. Волосы темные, собраны в высокую прическу, норковая шубка, элегантное платье, добрая улыбка и пронзительно серые глаза.

— А кто тут у нас поселился? — с интересом взглянула на нас с Евой она.