Их жаркий ноябрь

— Разве я просил тебя ласкать меня?! — нависая над ней огромной темной глыбой, прорычал Константин. — Был приказ расстегнуть мне ширинку?!

— Нет… простите, Константин Владимирович, этого больше не повторится… — сжалась на полу девушка. Из глаз брызнули слезы.

— Забирай вещи и пошла отсюда вон!..

Она вздрогнула, как от пощечины, и жалобно взглянула на него.

— Вон, я сказал! Шмотки бери, и на выход!

Инга подхватила с пола юбку. Не дожидаясь ее ухода, Константин первым вышел из кабинета Бобрика и громко хлопнул дверью.

— Ты для чего мне эту шалаву подогнала? — набросился на захмелевшую Нику он. — Чтобы она без разрешения делала то, что вздумается?!

Сестра сглотнула. Потушила сигарету в пепельнице. Глазки забегали. Поняла, что промахнулась, не получилось подругу в теплое местечко пристроить. А бешеный Костя — это еще хуже, чем ее собственный муж Бобрик.

— Остынь, Константин, — властно махнул рукой Бобров. — Садись, выпей с нами. Нервы, они не восстанавливаются. А девушка тебе чай удовольствие доставила? Так чего разозлился?

— Потому что не люблю, когда поперек меня идут.

— Да я уж заметил. На хрен ты расстрелял часовню в Краснодаре?

— Потому что родственники Натальины отказались деньги за отель возвращать. Из-за их махинаций у меня в бухгалтерии уже два года брешь, которую ничем не закроешь! Что с агентства недвижимости капает, так это копейки.

— Костя! Деньги не твои эти уже давно. Ты их кому в долг дал? Краснодарцам?

— Нет, Игорю, — угрюмо налил себе коньяка из хрустального фужера Покровский.

— Ну, вот. С Игоря их и спрашивай. А лихие девяностые давно уже в прошлом. Научись дела красиво вести. Эх, Костя, Костя. Я в твоем возрасте таким же был. Без башни совсем. Хорошие были времена. Только теперь Краснодар на нас зуб держит за те фееричные похороны. Им же гроб новый пришлось заказывать тогда. И часовню еле потушили. А мне с ними бизнес вести.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я тебя умоляю, Паша. Какой зуб? Пусть радуются, что живыми из той часовни выползли! — рыкнул Константин и залпом опрокинул в себя коньяк. Закусил ложкой черной икры и потянулся за горячим.

— Упрямый, ты, Константин, — весело хмыкнул Бобров. — Но этим ты мне и нравишься. В сеть новых автомобильных салонов средства будешь вкладывать? Проценты приличные обещаю. Не успеешь оглянуться, и потерянные в Краснодаре миллионы каплей в море покажутся.

— Сколько? — хмуро буркнул Константин.

Бобрик сунул ему распечатанные бумаги в файле. Цифры, цифры. Никто не поймет, что это за столбцы такие. Только Костя понимает. Отцовскую кухню он давно выучил, иначе не приняли бы его папины партнеры-садисты в свой порочный круг.

Посмотрел на бумагу, задумчиво отправил в рот еще одну ложку икры. Что-что, а считать цифры Костя отлично умел.

— Хм… — задумчиво потер колючий подбородок. — Вроде довольно неплохой приход получается.

— А я тебе о чем? — оживился Бобров. — Так что, по рукам?

— По рукам.

— За это и выпьем.

Зазвенел хрусталь, полилась янтарная жидкость в фужеры на тонких ножках.

— А вот и я! Не ждали?! — раздался громкий возглас совсем рядом.

Константин поморщился. Ника нервно закурила. У Бобрика дернулся глаз, и янтарная жидкость пролилась мимо стопки.

В длинной соболиной шубе перед ними стоял, покачиваясь, пьяный Игорь.

— Костя, ты чего Ингу обидел?! Она плачет там, на пороге, — икнув, плюхнулся рядом с братом на диван он.

— Потому что денег не получит, вот и плачет, — зло рыкнул Константин.

— Зря ты так с ней. Она добрая, — понуро взглянул на него Игорь. — И мать у нее больная. Ей деньги позарез нужны.

— Мне кажется, однажды ты уже женился. И не очень удачно, — зловеще взглянул на брата Константин.

— Было дело, — пожал плечами тот. — Я все же, наверное, пойду, на такси ее посажу.

— Только на жалость мне давить не надо, — бросил на брата полный ярости взгляд Константин. — У этой бедняжки есть очень состоятельная подружка. Она легко может денежкой помочь. А на меня проституток вешать не надо.

Ника спрятала глаза и потушила сигарету. Бобрик хмыкнул, едва сдерживая смешок.

— Не поездишь на тебе, Костя, — развеселился он. — А ты Игорь, перестань верить всему, что тебе девки в уши поют. Нет у Инги никакой больной матери. Она на жалость давит, а ты ведешься.

— И кончай бухать, — добавил Константин. — С завтрашнего дня ты — ответственный за новый проект с тачками. Отрабатывай долг за гостиницу. Проворонишь хоть малейший нюанс — я тебе башку прострелю.

— Но ведь… тачки ворованные… — со страхом взглянул на подельников Игорь.

— Вот именно, — мрачно произнес Константин. Поднял хрустальную стопку. — Твое здоровье.



Глава 32. Константин

Машина летит по городу, разметая остатки осеннего пепла и нарушая правила. И везде, куда не глянь, мерещится Анна — вместо пожухлых листьев ее рыжие волосы, вместо зеленого цвета светофора — ее глаза. И никуда от этих мыслей не денешься.