Их величества пирамиды

Простившись с этой самой одинокой пирамидой, остановимся на обратном пути в деревне Мазгуны близ Дашура: там находятся развалины двух последних пирамид Среднего царства. Обе имеют основание 52,5х52,5 метра, в обеих — подземные лестницы с лабиринтом коридоров, в обеих — наземные части из необожженного кирпича. У южной пирамиды сохранились остатки каменной ограды, тоже из кирпича-сырца; в погребальной камере этой пирамиды был найден саркофаг из кварцита, который ради сохранности увезли в Каир. В северной пирамиде такой же саркофаг еще стоит на своем месте; его тяжелая кварцитовая крышка лежит на полу, готовая к погребению уже без малого 3800 лет. К погребению, которое не состоялось… Ассистент Питри Э. Маккей, открывший в 1911 году эти пирамиды, южную приписал царю Аменемхету IV, северную — его сестре Себекнефрура, последней царице XII династии.

Но действительно ли принадлежали эти пирамиды у Мазгуны Аменемхету IV и Себекнефрура, с полной уверенностью сказать нельзя. В самих пирамидах не удалось обнаружить ни одной надписи, решительно это подтверждающей; не нашлось ни одного древнеегипетского документа, который бы об этом свидетельствовал. Но общим архитектурным замыслом и отдельными деталями они настолько похожи на пирамиды последних лет существования XII династии, что, по всей вероятности, Маккей не ошибся. С ним согласился Питри, согласились и большинство египтологов, хотя некоторые из них осторожности ради за именами владельцев этих пирамид ставят вопросительные знаки.

Однако при определении владельцев некоторых пирамид возникают трудности, а порой даже бурные споры и драматические события. Нелегко найти владельца развалин тысячелетней давности, если он не оставил на них следов; еще труднее найти для предполагаемого владельца пирамиду, если неизвестно, где он приказал ее построить. Археологам приходится опираться на косвенные данные, на различные «улики», на интуицию, подкрепленную знанием предмета; иногда им не остается ничего иного, как ждать счастливого случая и верить в удачу. Легко себе представить, сколько ошибок может при этом возникнуть, на скольких перекрестках грозит опасность выбора ошибочного пути, во сколько тупиков можно упереться. Такие поиски ничуть не проще работы следователя. Жаль, что какую-нибудь из этих историй не выбрала в качестве сюжета, например, Агата Кристи, которая хорошо знала Египет. Однако применительно к царям Шепсескара и Мепкаухору (V династия), Усеркара (VI династия) и другим это были бы детективные романы без развязки. Так же пришлось бы завершить и детективные истории примерно 10 пирамид.

Вспомним, например, осмотр пирамидного комплекса Тети: мы видели там «развалины заупокойного храма с малой пирамидой-спутницей» и почти не обратили на них внимания. Эту малую пирамиду открыл в 1920 году Фёрс и после подробного обследования приписал ее царю Мерикара, что произвело среди египтологов сенсацию. Во-первых, потому, что Мерикара был царем IX или Х Гераклеопольской династии, со времен которой не сохранилось ни одной другой пирамиды, а во-вторых, потому, что этот царь был необычайно примечательной личностью. Хотя его имя не встречается ни в «Царских списках», ни у Манефона, но мы знакомы с ним, так как к нему обращено известное поучение («Поучение гераклеопольского царя своему сыну Мерикара»), представляющее в своем роде явление совершенно исключительное, — ведь это, вероятно, первое политическое сочинение в мировой литературе. В нем приводятся принципы, которых должен придерживаться властитель, и многие из них весьма разумны: «Не отличай сына знатного человека более простолюдина, а приближай [человека] согласно его делам… Остерегайся карать несправедливо; не казни… пусть будет осужден [лишь] мятежник, злые умыслы коего доказаны… Возвеличивай сановников твоих, чтобы они творили твои законы». Хотя непосредственно в самой пирамиде Фёрс никаких надписей не нашел, он приписал ее Мерикара потому, что в окрестностях были найдены мастабы его сановников с его именами и титулами. «Этот аргумент не лишен здравого смысла, — написал Вандье в „Руководстве по египетской археологии“ (1954) после нескольких лет дискуссий и споров, — и все же, судя по расположению этой (малой) пирамиды и по отсутствию возле нее молельни, кажется более правдоподобным, что перед нами всего лишь ритуальная пирамида». Такая точка зрения перевесила, и сейчас весь бум вокруг этой пирамиды напоминает круги на воде, оставшиеся от затонувшего корабля. Ни Лауэр в «Проблеме египетских пирамид», ни Эдварде в «Египетских пирамидах» не проронили о ней ни слова.