Их судьба – шпионаж

Помимо опасения вызвать нарекания своего начальства, заканчивавшегося, как правило, досрочной отправкой на Родину, было для совдеповских чиновников и военнослужащих еще одно, весьма значительное препятствие, мешавшее им посещать ночью Западный Берлин — деньги. Восточная марка имела низкую, в сравнении с западной, платежеспособность, из-за чего все товары супермаркетов Западного Берлина становились недоступными для русских и восточных немцев.

Американские власти, в свою очередь, не рекомендовали гражданам США поодиночке посещать Восточный Берлин, только исключительно в составе туристических групп.

Что же касается сотрудников разведки, граждан США, имевших допуск к государственным секретам, то им вообще категорически запрещалось не то что посещать, — думать о посещении советской зоны!

«Но если им нельзя к нам, а моим землякам нельзя к ним, как же работать, как же выбирать нужный контингент?!» — задавался вопросом Кайзвальтер.

В поисках решения этой проблемы ушло много дорогого времени и сил, было перепробовано несколько вариантов, но в итоге всё свелось к тому, что ставку следует делать на общечеловеческие слабости.

…Согласно плану Кайзвальтера, в непосредственной близости от границы западного и восточного секторов был открыт магазин, в котором продавалось всё, от зубных щеток до норковых шуб, по бросовым ценам.

Размещенный в роскошной квартире, с улицы он ничем не напоминал магазин, а потенциальных покупателей предстояло привлекать зазывалам, специально нанятым для этого хозяйкой заведения обворожительной Гретой Ламсдорф.

Русских интересовали шелковые чулки, женское нижнее белье, часы, ювелирные изделия, фотоаппараты и лекарства. А так как вероятным покупателям из числа русских военнослужащих и восточногерманских граждан всё перечисленное приходилось доставать в своем секторе с большим трудом и огромной переплатой, то ЦРУ решило пойти им навстречу, но при этом, конечно, же, не забыв и о своей выгоде.

Идея заключалась в том, что когда какой-нибудь русский клюнет на призывы зазывал и войдет в магазин, Грета должна сделать всё возможное, дабы увлечь клиента настолько, что он непременно закажет нужный ему товар. Очаровательная хозяйка сумела бы убедить потенциального покупателя, что нужную ему вещь постараются добыть только для него и по самой низкой цене.

В магазине не должно быть никаких запасов: во-первых, это — гарантия от нареканий местной налоговой инспекции, а во-вторых, что важнее, залог того, что русский придет снова. И не один, а приведет с собой своих друзей и сослуживцев.

Наконец, в подходящий момент Ламсдорф могла порекомендовать в качестве поставщика товара своего «старшего брата», который, согласно разработанной и опробованной легенде, имел обширные связи на «черном рынке».

Разумеется, под видом «старшего брата» предстояло выступить самому Кайзвальтеру. Но это нисколько его не смущало — он еще не потерял вкус ни к оперативной работе, ни к общению с вероятными кандидатами на вербовку из числа советских военнослужащих.

Всё это по-прежнему было ему крайне интересно, ибо он знал наверняка, что ни рядовой, ни даже старшина советских войск, дислоцированных в Восточной Германии, не посмеют сунуться в подобный магазин.

Он небезосновательно рассчитывал на «рыбу» крупнее: от майора до генерала в компании со своей женой, или любовницей, коих советские офицеры называли «ППЖ» — походно-полевая жена.

Одним из первых посетителей магазина Греты — о, кошмар! — стал Попов, летом 1955 года прибывший из Москвы в берлинскую резидентуру ГРУ.

Несмотря на отвращение, которое ей сумел внушить бывший «любовник», у агентессы хватило здравого смысла и самообладания, чтобы задержать свалившегося как снег на голову гэрэушника в магазине и, не мешкая, вызвать Кайзвальтера.

* * *

Явки с «Грэлспайсом» Джордж Кайзвальтер проводил, как правило, на территории Западного Берлина. Сев в поезд в восточном секторе, где-нибудь на Шпильмаркт, Попов выходил на второй или третьей остановке, находясь уже в западной зоне.

На случай встречи с патрулем у него имелось поддельное удостоверение, которое позволяло ему бывать за «баррикадой».

К семи часам вечера центр города, в те годы еще лежавший в руинах, был совершенно безлюден. Петр неторопливо шел по тротуару мимо домов, от которых остались одни стены, пока рядом с ним не тормозил автомобиль с задернутыми занавесками.

Миг — Попов нырял в приоткрытую дверь, и Кайзвальтер мчал его к Олимпийскому стадиону на конспиративную квартиру, где их ждал стол, уставленный бутылками с американским спиртным пойлом. А выпить на халяву Попов никогда не отказывался.

Однако появление «Грэлспайса» в магазине Греты потребовало срочной корректировки места проведения явок. Кайзвальтер прибыл немедленно, и в подсобке снял детальный допрос с вконец сникшего горе-любовника.

Не надо было обладать проницательностью дипломированного психолога, коим являлся Кайзвальтер, чтобы понять, что продолжение связи с ЦРУ не входило в планы Попова.

Он этого и не пытался скрыть. С вызовом сказал: