Их судьба – шпионаж

Поостыв, пришел к заключению, что если бы встреча с «френчем» была подстроена австрийской контрразведкой, заподозрившей в Гржимеке русского разведчика, он был бы закован в «браслеты», едва успев закончить фразу. Значит, еще не провал, а просто досадный промах!

Ну, а амбал? Судя по возрасту, френчу и по старорежимному обращению «сударь», он — из «бывших», похоже, нищенствующий белогвардейский офицер в эмиграции.

…Этот эпизод был самым охраняемым личным секретом Короткова, о котором знала только его жена.

«МИЛОСЕРДИЕ» НАРКОМА

С австрийским паспортом Гржимек Районецкий прибыл в Париж, зачислен на первый курс радиотехнического института, и под псевдонимом «Длинный» работает под началом аса советской разведки, главы нелегальной резидентуры НКВД — генерала госбезопасности Фельдбина, в последующем известного как разведчик-невозвращенец Александр Орлов.

«Длинный» ведет разработку сотрудника Второго бюро (военная разведка и контрразведка) французского Генерального штаба. Он также участвует в организации акции по ликвидации бывшего резидента ОГПУ в Стамбуле Агабекова, который, став на путь предательства, бежал в Западную Европу и вынашивал планы свергнуть советскую власть и вернуть в Кремль своего кумира Троцкого.

Активность «Длинного» привлекла внимание французской контрразведки, и в конце 1935 года он вынужден уехать в Москву. Но уже в январе 1936 года Коротков по линии научно-технической разведки действует в Германии, добывая образцы новейшего вооружения вермахта.

В декабре 1937 года Коротков под оперативным псевдонимом «Степанов» вновь работает с нелегальных позиций во Франции. К концу 1938 года ему удается приобрести ценные источники информации в канцелярии президента и в стратегически важных ведомствах Французской республики.

За успешное выполнение заданий Центра Коротков повышен в должности и награжден (!) третьим орденом Красного Знамени. Однако в Москве, вместо новогоднего поздравления, его ожидал обескураживающий сюрприз.

8 января 1939 года нарком внутренних дел Лаврентий Берия, одарив Короткова доброй улыбкой инквизитора, которая вызывала непроизвольный бег мурашек по коже, скороговоркой произнес:

«Вы завербованы гестапо, поэтому увольняетесь из органов!»

…Трудно сказать, что повлияло на решение Берии. Возможно, негативную роль сыграло то, что в ОГПУ Короткова приняли по рекомендации Герсона, помощника наркома госбезопасности Ягоды. Ранее оба они были объявлены врагами народа и расстреляны.

Не исключено также, что поводом к увольнению Короткова могла стать его работа в Париже под руководством резидента-невозвращенца Фельдбина. Опасаясь расстрела, он отказался прибыть в Москву и остался за границей, а в конце 1938 года перебрался на жительство в США.

Как бы то ни было, похоже, три (!) ордена Красного Знамени и хвалебные отзывы непосредственного начальства спасли Короткова от расстрела, заставив Берию ограничиться увольнением.

Наш герой не стал гадать о причинах отстранения от дел, а совершил беспрецедентный по тем временам шаг: написал рапорт на имя Берии, в котором просил наркома пересмотреть решение о своем увольнении.

…Александра Михайловича поддержали многие сотрудники внешней разведки. С ходатайством в защиту соратника они обратились в партком Главного управления государственной безопасности НКВД, и Берия вынужден был пойти на попятный. Он вызвал Короткова на беседу и, смилостивившись, подписал приказ о восстановлении на работе.

РЕАНИМАТОР НЕЛЕГАЛЬНЫХ РЕЗИДЕНТУР

В начале 1939 года чистка в органах госбезопасности, в результате которой пали жертвами тысячи чекистов-патриотов, пошла на спад, но разведка была обескровлена: в резидентурах осталось по 1–2 нелегала, а отдельные оперативные «точки» вообще были ликвидированы.

Восстановленный на работе заместитель начальника 1‐го отделения внешней разведки лейтенант госбезопасности (что приравнивалось к званию капитан Красной армии) Коротков под кодовым именем «Эрдберг» выезжает в страны Западной Европы, чтобы реанимировать закордонную агентурную и разведывательную сеть, уничтоженную прежним главой НКВД Ежовым.

В июле 1940‐го Коротков прибыл вместе с женой Марией Вельковысской, тоже разведчицей, в Германию. Прожив в Берлине 10 лет, она блестяще владела немецким языком.

Супруги восстановили связь с рядом ценных источников, в том числе с агентом «Корсиканец» (Арвид Харнак, ст. советник Имперского министерства экономики) и агентом «Старшина» (Харро Шульце Бойзен, внучатый племянник адмирала Тирпица, ст. лейтенант люфтваффе, служил в секретном 5‐м отделе Генерального штаба вермахта, попал по протекции рейхсмаршала Германа Геринга).

«Старшине» и «Корсиканцу» — руководителям подпольной организации «Красная капелла», действовавшей в ряде стран, оккупированных Гитлером, — «Эрдберг» передал радиоаппаратуру для поддержания связи с Москвой.

В сентябре Короткову удалось восстановить связь еще с одним ценнейшим источником берлинской резидентуры НКВД гауптштурмфюрером СС Вилли Леманом (кодовое имя «Брайтенбах»).