Их судьба – шпионаж

Шпионосессия «Макса» оборвалась в сентябре 1953‐го, когда его якобы «из соображений безопасности» руководство внешней разведки отозвало в Москву.

Стену безмолвия генералов Лубянки Григулевич пытался пробить, доказывая, что безвременный отзыв означает его расшифровку и дезорганизацию деятельности подотчетных ему резидентур. Не вняли.

Тогда разведчик употребил свой последний козырь: сослался на обещание Фигереса через год сделать Теодора Бонефиля Кастро министром иностранных дел Республики Коста-Рика. Не поверили.

Генерал Коротков, начальник нелегальной разведки, которого Григулевич считал своим «крестным отцом», под надуманными предлогами избегал встреч с ним и переадресовал подчиненным объявление приказа о его увольнении из разведки.

Коль скоро «Макс» аттестован не был, то есть воинского звания не имел и на денежном довольствии в системе госбезопасности СССР не состоял, то и пенсия ему не полагалась.

Иосиф Ромуальдович, миллионер в Западном полушарии, в родных пенатах оказался без средств к существованию. Спасли оптимизм и креатив, заложенные в него природой, а также знания, полученные в 1930‐е годы во время обучения в Парижской высшей школе социальных наук.

Романтик и трудоголик Григулевич, сохранив верность подписке, ни разу не обмолвился в своем окружении о разведывательном прошлом и приступил к работе в Институте этнографии.

В 1965 году он — доктор исторических наук, в 1979‐м — член-корреспондент АН СССР. Под псевдонимом «Лаврецкий» (девичья фамилия матери) издал в серии «ЖЗЛ» 20 книг о лидерах Латинской Америки. Президиум ВС СССР наградил его орденом Дружбы народов. Скончался И.Р. Григулевич 2 июня 1988 года.

…В свое время председатель КГБ Андропов так охарактеризовал «Макса»: «Ни один разведчик не имел столько псевдонимов, не был гражданином стольких государств. По сути, он прожил десять чужих жизней, но его собственная не растворилась в них, и он доказал это, оставшись патриотом своей Родины.

Иосиф Ромуальдович Григулевич — вершина советской разведки, достичь которую способны лишь те, кто отмечен и избран Богом».

К слову, в 1970 году группа сослуживцев Григулевича направила рапорт начальнику внешней разведки А.М. Сахаровскому: «Учитывая огромные заслуги “Макса” перед Советским государством при выполнении боевых заданий за рубежом в период с 1937 по 1953 год и в связи с 50‐летием советской внешней разведки, полагали бы справедливым возбудить перед Президиумом ВС СССР ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза разведчику-нелегалу И.Р. Григулевичу».

Ходатайство начальник разведки не подписал, оно и поныне хранится в архивном личном деле «Макса» без какой-либо резолюции.

Глава пятая Двадцать псевдонимов резидента

Имена генералов Судоплатова и Эйтингона, разведчиков Кузнецова, Вартаняна, Григулевича золотыми буквами вписаны в скрижали истории ВЧК — НКВД — КГБ — СВР.

Каждому из этих мэтров разведки посвящена страница или целая глава в досье Службы внешней разведки, но что мы знаем о герое Гражданской войны, руководителе разведывательных операций и резиденте в Англии, Германии, Испании, Франции генерале госбезопасности Л.Л. Фельдбине? Он, если и появлялся на страницах отечественной печати, то под одним из своих 20 (!) кодовых имен — Александр Орлов.

В Соединенных Штатах он проходил как Игорь Константинович Берг или Уильям Голдвин, а в совокупности ФБР выявило 8 принадлежавших ему имен.

В архивах КГБ хранится еще более 10 его псевдонимов, которые он применял в ходе заграничных операций.

Количество использованных Фельдбиным кодовых имен — свидетельство тому, что в 1920–1930 годы ни одна серьезная операция Лубянки за пределами СССР не обходилась без его руководства и непосредственного участия. Однако в конце 1950‐х в советской историографии было наложено табу на истинные анкетные данные и на многогранную деятельность этого корифея разведки.

ПЕРВЫЙ ПСЕВДОНИМ

В 1914 году экономический спад в России вынудил Лазаря Фельдбина, агента по продаже леса, в поисках более прибыльной работы перебраться в Москву. Его девятнадцатилетний сын Лейба поступил в Лазаревский институт, где готовили специалистов дипломатического профиля[14].

По окончании этого заведения юноша продолжил обучение в Школе правоведения при Московском университете, но в 1916 году был призван на действительную военную службу. В боевых действиях участвовать Лейбе не довелось, так как его резервный полк дислоцировался на Урале.

В детстве Лейба мечтал стать командиром кавалерийского полка и, лишь повзрослев, узнал, что им владели несбыточные мечты, ибо офицерское звание, не говоря о службе в элитном подразделении царской армии, были недоступны евреям. Возможность сделать военную карьеру открылась юноше лишь в марте 1917 года вслед за отречением императора Николая II и появлением реформ Временного правительства.