Их судьба – шпионаж

Едва он занял место в дальнем углу, как в зал вошел Клюге под руку с куклой-пупсиком, которая годилась ему во внучки.

Мозгов нет — лишь дензнаки в глазах тикают, боевая раскраска лица, когти по пять сантиметров и обрезанный спереди до самой промежности подол не оставляли сомнений в ее принадлежности к первой древнейшей профессии. Впрочем, самой рельефной деталью экстерьера пупсика был бюст.

«Да, — пришло в голову “Андрею”, — ее лифчик можно использовать как пращу для метания валунов в стан неприятеля. Что ж, у каждого свой таран, чтобы пробить колею в этой жизни…»

Бруно усадил стареющего волочилу и его юную блудницу через стол от разведчика, так что он мог слышать каждое их слово.

…В проеме двери появилась монументальная фигура «Франца». Актер и интеллигент в пятом поколении, как следствие — перманентный быдлофоб и эрудит по части музыкальной истории мира, он был завербован Быстролётовым с учетом его навязчивой идеи вывести немцев, подобно Моисею, в Землю обетованную, через распространение отечественной музыкальной культуры.

«Франц» снял шляпу и батистовым носовым платком вытер пот с лысины. Оценивая обстановку, кинжальным взглядом полоснул публику в зале. Следуя в сопровождении Бруно к свободному столику, со светской полуулыбкой громко бросил на ходу таперу:

— Пожалуйста, «Воздух Берлина», маэстро!

При этом «Франц» так ласково потрепал Штюбе по щеке, которого видел впервые, и так выразительно подмигнул ему, что тот непроизвольно поднялся из-за рояля и сделал вслед за ним пару шагов. Спохватившись, вернулся на свое рабочее место, поднял руки над клавиатурой, и зал от плинтусов до люстры заполнила бравурная, ликующая мелодия.

Клюге обернулся и проводил «Франца» протяжным взглядом.

«Андрей» понял, что мяч упал на часть поля, контролируемую объектом, и сейчас последует ответный удар. Не ошибся — через минуту игра началась.

…Обычно агенты не любят, чтобы оператор наблюдал, как они выполняют задание, потому что «каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Но «Францу» всё по боку! Профессиональный служитель Мельпомены, он жаждал публики, как рыба глубоководья, и этой публикой был его оператор «Андрей», а зал харчевни — подмостками.

Агент уверенно исполнял свою партию. Да что там уверенно! Он работал на уровне звезд мировой величины. Он всем своим видом показывал, что задание для него, что леденцы для людоеда — плёвое дело! Он упивался своей ролью триумфатора, демонстрируя своему оператору мастер-класс.

«Андрей» покинул харчевню, когда «Франц» и Клюге, скрестив руки, пили на брудершафт и целовались, а накрашенный пупсик повизгивала и истерично хохотала от острот агента, требуя продолжения банкета.

…Пару дней спустя, когда разведчик заскочил в харчевню, Бруно был хмур и обслужил его подчеркнуто официально.

— Ты чем-то недоволен, шеф? — не выдержал «Андрей».

— Скажи по-честному, для чего тебе понадобилась эта канитель с лысыми? Я ведь поверил тебе, только потому, что ты швейцарский дипломат…

— Ах, вот ты о чем! Дорогой Бруно, мой тебе совет: что бы там ни было, никогда не принимай жизнь слишком всерьез — живьем тебе из нее всё равно не выбраться. А что касается позавчерашнего, то это был просто розыгрыш… Прости покорно, если обидел. Кстати, я кое-что принес тебе… Взгляни-ка: механическая бритва. Вещь незаменимая в твоем бунгало, где, если я не ошибаюсь, нет электричества. Будешь перед зеркалом холить и лелеять себя…

…Дипломатические отношения с Бруно были восстановлены. А годом позже проведенная в харчевне подстава завершилась привлечением к работе в пользу СССР одного из адъютантов Мартина Бормана, начальника личной канцелярии Гитлера.

«ПУСТЬ НЕ ТОМЯТ ТЕБЯ ПУТИ СУДЬБЫ ПРОКЛЯТОЙ!..»

В 1938 году Быстролётова, как и многих других его коллег, под предлогом получения нового назначения, вызвали в Москву, где тут же арестовали и бросили в мясорубку ГУЛАГа.

В 1947 году, после 9 лет рабского труда, побоев и унижения в Норильлаге, Краслаге и Сиблаге, Быстролётова доставили на Лубянку и в наручниках ввели в кабинет министра госбезопасности Виктора Абакумова.

Сановный держиморда с неоконченным начальным образованием (3 года сельской школы), упиваясь безграничной властью, предложил «зека Быстролётову» подать на его имя прошение о помиловании в обмен на восстановление в звании и на работе в нелегальной разведке.

Титан духа, воспитанный на рыцарских традициях русского офицерства, урожденный граф Толстой отверг предложение о помиловании, потребовав повторного суда и полной реабилитации.

За отказ просить помилование Быстролётова упекли в камеру-одиночку спецобъекта МГБ «Сухановка».

Через 3 года пребывания в нечеловеческих условиях Дмитрий Александрович ослеп и, перенеся два кровоизлияния в мозг, получил расстройство сознания. После лечения в госпитале Бутырской тюрьмы его отправили на каторжные работы в Озерлаг в Тайшете, затем в Камышлаг в Кемерово.