Читаем Их позвал горизонт полностью

А. П. Соколов, а вслед за ним и другие называют ее Анной Матвеевной и пишут о ней в иронических тонах: "Барыня, молодая и бойкая, кажется, оставалась не без влияния на его дела".

Трудно сказать, насколько это ядовитое замечание соответствует действительности, поскольку Соколов не ссылается на какие-либо факты. Но следующее его утверждение: "…в 1744 году… ей было 39 лет" — явно ошибочно.

Как установил недавно Е. Г. Кушнарев, уже в 1713 году состоялось бракосочетание Витуса Беринга и Анны Шарлотты Пюльсе, дочери коммерсанта из Выборга.

Уже одно то, что она вместе с мужем отправилась в экспедицию, не может не вызвать уважения. "В такой суровый век и в такой неорганизованной стране" это само по себе было достаточно мужественным поступком. Можно добавить, что, потеряв за пять лет пятерых детей, она тем не менее вновь сопровождала мужа в его второй экспедиции…

"Мне было бы очень приятно, — продолжает свое письмо Беринг, — если бы Вы, дорогая тетушка, сообщили мне, кто из наших родственников еще жив и кто теперь бургомистр и советник, ибо я хотел бы принять меры относительно оставшейся небольшой части наследства, причитающейся мне после моих покойных родителей, так как я думаю, что оно сейчас не приносит никакой пользы, и я хотел бы, чтобы оно было превращено в ренту, а проценты были отданы бедным, до тех пор пока я сам не смогу распорядиться им…"

Следует добавить, что три года спустя, перед началом второй экспедиции, Беринг полностью передал свою долю наследства бургомистру города Хорсенса "в пользу бедных и неимущих"…

"Я также не знаю, живы ли еще мои родные братья Ионас и Иёрген, а также брат Свен, который, побывав дома, снова уехал в Ост-Индию; и кто живет в доме моих покойных родителей, и кто из детей моих сестер еще жив. Я хотел бы иметь какую-нибудь возможность подарить Вам, моя дорогая тетушка, пару соболей в знак моего уважения; в остальном прошу кланяться… всем, кто жив, из хороших друзей. Вспоминайте меня добром, дорогая тетушка, ибо я надеюсь, что я еще пользуюсь Вашим расположением, и остаюсь постоянно и неизменно до самой смерти покорным племянником Вашим, глубокоуважаемая тетушка.

В. И. Беринг.

Прошло уже 26 лет с тех пор, как я уехал из дома, но не имел чести получить от Вас письма, дорогая тетушка; это плохой признак — меня не помнят; ну что же, пусть будет так: с глаз долой — из сердца вон. Ведь теперь редко признают своих, если это не сулит выгоды; у меня же это совсем не так, я всегда радуюсь, когда узнаю о благополучии моих родственников. Если Вы, дорогая тетушка, будете столь любезны и захотите написать мне, то адресуйте письмо моему зятю в Кронштадт, вице-адмиралу Сандерсу с переадресованием мне — капитану первого ранга морского флота".

Вернувшись из экспедиции, Беринг сразу же представил в Адмиралтейств-коллегию две докладные записки — "Предложения". Ему без малого пятьдесят, но он готов вновь отправиться через всю Сибирь! Он хочет достичь берегов Американского материка: "…признаваю я, что Америка… не очень далеко от Камчатки… и буде подлинно так, то можно будет установить торги с тамошними обретающимися землями к прибыли Российской империи".

Беринг выступает как горячий патриот России, которая за четверть века конечно же стала его Родиной. Его искренне заботит все, что происходит в Сибири. Беспокоит будущее огромной страны, освоение которой только начинается, возмущают безобразия, зачастую чинимые "вдали от закона".

"Служилых людей счисляется при Якуцке около 1000 человек. А хотя командующие над ними и есть, но токмо содержат не под страхом, понеже служилые пьянствуют и проигрывают не токмо что из своих пожитков, но временно бывает — жен своих и детей… А когда отправляются в нужной путь, тогда они платья не имеют, однакож и ружье не исправно".

Беринг теперь уже хорошо знает Сибирь и предлагает вполне конкретные административные мероприятия:

"А для лучшаго порядку надлежит всякому служилому в регулярном полку быть… для службы надлежит иметь лошадь, теплое платье, ружье с амунициею".

"Надлежит промеж ими[4] поселить… таких, чтоб детей их учили в школе. А признаваю, чтоб много охотников было отдавать детей в научение".

"В Сибири, когда случится нужда в железе, тогда возят от Тобольска до дальних городов, отчего учиняет в провозе лишной кошт. При Ангаре реке, около Яндинского острога, имеется железная руда, також около Якуцкаго… А ежели б определено кому умеющему плавить в прутья, то можно б во всяком деле и в судовом строении довольствоваться без нужд".

Всего в первом "Предложении" пятнадцать пунктов. Беринг пишет о возможности сеять рожь и ячмень, выращивать овощи на Камчатке ("в бытность мою учинена проба"). Отмечает, что на Камчатке можно варить соль и "сидеть" смолу ("тогда б возить на Камчатку не надобно"). Настаивает на необходимости посылать на Камчатку ремесленников и "для морскаго пути обучать молодых казачьих детей всякому морскому обыкновению".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии