Их благословила судьба

Наконец ей надоело сидеть и смотреть на спящего Макса, и она направилась к его книжному шкафу. Заглянула в клетку, но Барни там не увидела. Она не была уверена в том, что хочет снова взглянуть в его глаза-бусинки. И твердо знала, что совсем не хочет опять почувствовать его когтистые лапки на своей ладони. Не сегодня. Под клеткой лежали книги Макса — о животных, о чудовищах и гоблинах. Некоторые были ей знакомы с детства, некоторые нет. Она взяла ту, что всегда любила, и села в кресло рядом с кроватью.

— Бриджет, — пробормотал Макс и попытался подняться, но не удержался и снова упал на подушки. — Ты пришла. Я был уверен, что ты придешь.

— Как ты? — спросила она, обняв его маленькое пылающее тельце.

— Мне очень жарко, — пожаловался он, пытаясь сбросить с кровати одеяла.

Она нежно закутала его снова.

— Я привезла тебе попить. — Она раскрыла пакет и достала банку имбирного эля, открыла ее, вставила соломинку и протянула ему.

— Пузырьки щекочут в носу, — сказал Макс, сделав большой глоток. Она поставила банку на ночной столик. — У меня ветряная оспа, — гордо объявил он.

— Я знаю. Я тоже когда-то болела ею. Примерно в твоем возрасте.

— Какой ты была? — спросил он.

— Думаю, я была довольно забавной, вся покрытая красными точками, совсем как ты сейчас.

— Нет, какой ты была, когда была маленькая?

— А-а. Ну, у меня была челка, вот такая. — Она прочертила на лбу прямую линию. — И коротко подстриженные волосы, примерно вот до сих пор. — Она провела линию чуть ниже уха.

— А у тебя был велосипед?

— Нет. Мы жили в большом городе, и кататься было негде. Ты научишь меня кататься, когда поправишься?

— Ага. — Он почесал грудь. — А когда я поправлюсь?

— Я не знаю. Может быть, через неделю или две. — Бриджет подняла книгу, которую выбрала. — Хочешь, я почитаю тебе?

Макс покачал головой.

— Эту мне уже читали.

— Хорошо, тогда могу предложить кое-что другое. — Она достала из пакета белый носок и надела его на руку. — Я захватила с собой своего приятеля.

— Похоже на носок.

— Это и есть носок, но сейчас я кое-что из него сделаю. — Она нарисовала фломастерами красный рот и голубые глаза, и у носка появилась рожица. — Привет, малыш, — сказала она, шевеля пальцами, как будто это говорил носок.

Он схватил ее за руку.

— Я не малыш, — сказал он носку.

— Извини, большой мальчик. Меня зовут Бриджет. — Кукла поклонилась. — Мне нужен друг, чтобы играть.

Она вынула еще один носок и сделала куклу для Макса. Он повертел рукой.

— У меня много друзей, — сказал он, — но у меня нет мамы.

— У меня тоже, — сказала она. — Моя мама тоже на небе, Макс.

— Ты скучаешь по ней? — спросил он, опустив руку, на которой была надета кукла, на кровать.

— Да, скучаю.

— У тебя есть ее фотография?

— С собой нет. Но как-нибудь я тебе ее покажу.

— Она похожа на тебя? Говорят, я похож на свою маму.

Макс не поднимал глаз. Бриджет не оборачивалась, но внезапно почувствовала, что они не одни в комнате. Джош стоял в дверях. Она не видела его, но чувствовала его присутствие так же отчетливо, как если бы он тронул ее за плечо.

— Ты помнишь свою маму? — спросил Макс.

— Да, — ответила Бриджет сдавленным голосом.

— А я свою не помню.

Бриджет сняла носок и коснулась рукой его лба.

— Я многое помню, но сейчас мне вспомнилось, как однажды, когда я была маленькой, мама повела меня покупать мои первые бальные туфли. Мне было пять или шесть. Они были черные, лакированные, с одним ремешком. — Она провела на ноге линию. — Мне они так понравились, что я чувствовала себя в них как принцесса и не хотела снимать, а хотела идти в них домой. Но мама сказала, что я могу их поцарапать или еще как-нибудь испортить, поэтому мы донесли их до дома в коробке.

У Макса слипались глаза, он уронил голову на подушки.

— Ты такая красивая, как принцесса, Бриджет, — прошептал он и уснул.

Она сидела на краю кровати и смотрела на спящего мальчика. Джош подошел сзади и положил руку ей на затылок. По ее спине пробежала дрожь. Она потянулась к его руке и крепко прижала ее, стараясь не расплакаться от жалости к малышу, который не помнит свою маму.

Бриджет осторожно, чтобы не потревожить Макса, поднялась с кровати.

Взглянув на Джоша, она увидела в его глазах такую грусть, что ей захотелось сказать ему: он хороший отец, просто замечательный. И он вырастил чудесного сына. А то, что Макс грустит, вспоминая свою маму, это совершенно естественно. Он был еще совсем маленьким, когда она умерла. Но Бриджет инстинктивно чувствовала, что не ей говорить ему об этом.

Она тихо спустилась вслед за Джошем в кухню, где он налил им по чашке кофе.

— Ты успел что-нибудь сделать? — спросила она беззаботным голосом.

— Да, и все благодаря тебе. — Он посмотрел на нее долгим взглядом. — У тебя усталый вид. Даже когда Макс болеет, он способен утомить любого взрослого. Откуда же ты знаешь, что сказать ему, что с ним делать? Где ты научилась этому волшебству? — Он взял ее руку и прижал ладонь к своим губам.