Июнь 41-го. Окончательный диагноз

Какие силы могло противопоставить противнику командование 4-й Армии? Те части 6-й и 42-й стрелковых дивизий, которые находились на момент начала войны в Брестской крепости, можно было уже записать в перечень потерь — если там еще и оставались живые люди, то они или остались внутри «мышеловки», или же в виде дезорганизованной толпы отступали на восток. В ловушку, однако, попали далеко не все. Вне крепости оставались: один стрелковый полк (459-й сп) и четыре стрелковых батальона из состава 42-й и 6-й сд, два артиллерийских полка 42-й сд и два корпусных артполка (447-й и 455-й). В целом набирается что-то вроде стрелковой бригады, усиленной мощной артиллерийской группой.

В глубине построения Армии, у м. Коссово (между двумя дорогами, в 20 км юго-восточнее Ружаны) дислоцировался пока еще не понесший потерь 120-й гаубичный полк большой мощности РГК. К началу войны на вооружении полка было 36 гаубиц калибра 203-мм и более 2 тыс. выстрелов к ним, сверхштатное количество тягачей и автомашин (включая такой редкий для Красной Армии вид техники, как полугусеничные вездеходы ЗИС-33), 2171 человек личного состава. При грамотном использовании один такой полк мог превратить колонну немецких танков, ползущую по узким лесным дорогам, в большую свалку обгорелого металлолома.

Главным же резервом Армии оставался 14-й мехкорпус. 30-я танковая дивизия из района постоянной дислокации (г. Пружаны) выдвигалась по шоссе к Пелище, где передовыми отрядами вступила в бой с танковыми подразделениями противника; 205-я моторизованная дивизия оставалась в районе постоянной дислокации (у Варшавского шоссе южнее и севернее Березы-Картузской), при этом один из ее мотострелковых полков был выдвинут на рубеж р. Мухавец у н.п. Запруды. Штаб мехкорпуса вышел на предусмотренный планом прикрытия КП в районе Тевли.

В несравненно худшей ситуации оказалась 22-я танковая дивизия, встретившая начало войны в лагере у самого Буга и оказавшаяся под артобстрелом противника: «На месте было выбито часть боевых машин, большая часть вспомогательных машин, уничтожены склады боеприпасов и горючего, убито и ранено до 20 % личного состава и семей. Выведенная матчасть имела до одного боекомплекта и одну заправку горючего».^{527} В первые же часы войны погибли два заместителя командира 22-й тд (полковой комиссар А. Илларионов и военинженер 2-го ранга Е. Чертов), были ранены начальник штаба дивизии подполковник А. Кислицын и командир 44-го тп майор Н. Квасс. К полудню изрядно поредевшие танковые полки дивизии переправились через р. Мухавец и сосредотачивались в районе северо-западнее Жабинки, при этом мотострелковый полк дивизии отходил от границы на Радваничи.

В общем и целом к вечеру 22 июня на направлении Брест, Кобрин, Пружаны противник имел 3-кратное численное превосходство, дополняемое техническим превосходством средних танков, составлявших половину танкового парка 47-го и 24-го танковых корпусов вермахта, над легкими Т-26 14-го мехкорпуса. Вероятно, в оценке такой ситуации вполне уместным становится использование слова «единственный». Единственным разумным решением был бы переход к подвижной обороне с использованием естественных рубежей рек Мухавец, Ясельда и Щара (см. рис. 13). Может быть, имело смысл, воспользовавшись временной неразберихой у противника и замедлением темпа его продвижения, сразу же отвести все уцелевшие части на реку Ясельда — там в тылу и на флангах обороняющихся был бы глухой, непролазный лес, идеальное место для танковых засад, устройства минных заграждений, завалов, для изматывания наступающего противника.

В реальности же было принято совершенно иное решение:

«Боевой приказ № 02. Штарм-4, Запруды, 22.6.41 18–30