Июнь 41-го. Окончательный диагноз

Первый (он же и последний) бой 32-й танковой дивизии состоялся вечером 25 июня, между Язув Старый и Нагачув (см. рис. 4). В нескольких км южнее в то же самое время (вторая половина дня 25 июня) противника атаковали части 81-й мд, в первой половине дня там же вели бой один танковый батальон и артиллерийский полк 8-й танковой дивизии. Если верить докладу командира 32-й тд, он об этом даже не знал – в любом случае, никакие совместные действия трех дивизий одного мехкорпуса не просматриваются:

«В 10 часов [25 июня] дивизия получила приказ командира 4-го механизированного корпуса, по которому дивизия должна была развить удар 6-го стрелкового корпуса в его наступлении (от 6-го СК в том районе остались полуразбитые части одной, 97-й стрелковой дивизии. – М.С. ) , но штаб 6-го стрелкового корпуса поставил танковой дивизии самостоятельную задачу – атаковать в направлении сильно укрепленного противотанкового района (откуда на советской территории у противника, находящегося на марше, мог взяться противотанковый район, да еще и сильно укрепленный? – М.С. ) с наличием реки (ручья, впадающего в речушку Ретычин. – М.С. ) и болотистой местности, не поддержав действия дивизии ни пехотой, ни артиллерией.

К 14 часам дивизия сосредоточилась на исходных позициях Шипки, Тышыки, Бороусы. В 18 часов 20 минут дивизия атаковала части 5-го армейского корпуса противника в направлении Басяки, Вареницы, Семерувка (н.п. в 7–8 км северо-западнее Язув Старый. – М.С. ) . В результате боя уничтожено: танков (которых там не было ни одного. – М.С. ) – 16, 75-мм орудий – 4, противотанковых орудий – 8, прицепов с боеприпасами – 14. Наши потери – 15 танков». [181]

Судя по ЖБД 49-го горно-пехотного корпуса вермахта, главные события боя с танками в полосе Яворов, Нагачув происходили в первой половине дня, соответственно, к боевым действиям 32-й танковой дивизии они отношения не имеют. Появление танков КВ из состава 32-й тд на поле сражения, возможно, описано в следующих строках:

«1 гпд сообщает, что дивизия встретила наиболее тяжелые танки противника, до сих пор неизвестного типа (отсутствующие в наших руководствах), против которых противотанковые средства дивизии, включая 37-мм бронебойные снаряды PgGr40 (подкалиберные снаряды с карбид-вольфрамовым сердечником. – М.С. ), неэффективны. В отдельных случаях бойцы-истребители танков бросались на танки с ручными гранатами, связками гранат и пистолетами и выводили их из строя…» [170]

В итоговых немецких сообщениях за день 25 июня выделить долю 32-й тд в потерях и успехах практически невозможно:

«22.15. Танковый корпус противника проводил в течение всего дня атаки из района Яворов крупными силами при поддержке танков и артиллерии против 68 пд и 1 гпд. Атаки были отбиты с большими потерями с обеих сторон.

26 июня 1941 г.

22.15. Штаб корпуса передал в армию следующий ежедневный доклад: В результате успешных оборонительных действий против танковых сил у Яворов противник в полосе корпуса отступает на юго-восток…

23.00. Зачистка полей сражений показала, что на участке фронта перед корпусом в ходе оборонительных боев с танками 24 и 25 июня было подбито минимум 100 танков и захвачено более 50 орудий…» [170]

И на этот раз немцы не сильно завысили количество подбитых советских танков. Потеря 15 танков признана в докладе командира 32-й тд, две танковые роты 81-й мд, скорее всего, были уничтожены полностью, понес какие-то потери и танковый батальон 8-й тд, который вел бой утром 25 июня. Вполне может набраться 70–80 единиц. Успех достался ценой больших (по меркам и представлениям вермахта) потерь. 26 июня решено было вывести 68-ю пехотную дивизию, как понесшую наибольшие потери, в резерв, заменив ее на фронте наступления корпуса 4-й горно-пехотной дивизией (это было соединение неполного состава, с двумя пехотными полками вместо положенных по штату трех).

В конкретных цифрах тяжелые потери в боях 24–26 июня были таковы: [183]

1-я гпд – убито 101, ранено 235, всего 336 чел.;

68-я пд – убито 114, ранено 433, всего 547 чел.;

257-я пд – убито 23, ранено 67, всего 90 чел.

Завершая разговор про сражение у Яворова, процитируем еще один примечательный фрагмент записи в ЖБД 49-го ГПК от 26 (это не опечатка) июня:

«11.00. Штаб 17-й Армии, принимая во внимание спокойную обстановку в воздухе (однако при активизации действий [авиации противника] ранее существовавшее положение должно быть восстановлено), выделил для борьбы против тяжелых танков одну зенитную батарею, ныне находящуюся в районе Краковец для выполнения задач ПВО» . Как видим, немецкие зенитки в количестве 4 штук (если речь идет про батарею тяжелых 88-мм орудий) появились, но уже «после драки». Стандартная же немецкая 37-мм противотанковая пушка в бою с новыми советскими танками была практически бесполезна, что в очередной раз подтверждается и в докладе командира 32-й танковой дивизии: «Броня наших танков 37-мм пушками немцев не пробивается; были случаи, когда танк КВ имел до 100 попаданий, но броня не была пробита» . [181]

В тот момент, когда противотанковая оборона противника трещала по всем швам и немецкие солдаты « бросались на танки с ручными гранатами, связками гранат и пистолетами», бронированная махина 32-й тд развернулась и по проселочной дороге Яворов, Судова Вишня ушла на юг:

«26 июня в 4 часа дивизия получила приказ командира 4-го механизированного корпуса выйти в район Грудек Ягеллонски, Судова Вишня с задачей разгромить колонну в 300 танков противника, двигающуюся из Мосциска на Львов. К 18 часам (от Язув-Старый до Судова Вишня 30 км по дороге. – М.С. ) дивизия сосредоточилась в ур. Замлынье. Разведкой батальона танков 64-го танкового полка на рубеже реки у Судова Вишня были установлены передовые части 14-го пехотного полка противника, но танков противника в этом районе не оказалось….»

Никаких немецких танков там и не могло оказаться в силу отсутствия таковых на всем фронте 17-й Армии вермахта. Но кто-то их увидел, и в Оперсводке № 09 штаба ЮЗФ от 20–00 26 июня все еще присутствуют «механизированные части противника, подходившие к Судова Вишня с запада». [183] Сразу же после бессмысленного марша к Судова Вишня 32-я танковая дивизия в 17 часов 26 июня получила приказ сосредоточиться в районе Оброшин (юго-западный пригород Львова) и « быть готовой к действию на Любень Вельки (н.п. на шоссе Самбор, Львов). Дивизия совершила ночной 40-километровый марш. Таким образом, дивизия, снятая с яворовского участка, где могла бы оказать решающую помощь 6-му стрелковому корпусу, была переброшена на мостиское направление, где танков не оказалось, и в конце следующего дня отведена [на] 10 км восточнее Грудек Ягельоньска и активной задачи не имела. По данным штаба корпуса, в районе Любень Вельки установлена группировка противника, фактически же этой группировки не было». [181]

На этом действия 32-й танковой дивизии как ударного механизированного соединения закончились. 28 и 29 июня «дивизия вела подвижную оборону по яновскому и грудек-ягельоньскому шоссе», неоднократно переходя в контратаки и сдерживая продвижение пехоты противника к Львову. Вечером 29 июня был получен приказ на отход за Львов. «Во время прохождения через Львов части дивизии вели уличные бои, подавляя огневые точки в домах и на чердаках города. При отходе из Львов были уничтожены склады с боеприпасами, горючим, продовольствием и оставшейся материальной частью». [181] Далее начался безостановочный отход на восток, с конечной точкой за Днепром.

Последние усилия

Вечером 26 июня в штабе 6-й Армии был подписан приказ № 005. В начале его была странная фраза: «Армия, продолжая прикрытие сосредоточения войск, в течение 27.6.41 г. обороняет рубеж…» Казалось бы, про операцию прикрытия можно было уже не вспоминать в ситуации, когда сосредотачивать стало практически нечего. Линия фронта (весьма условная линия в ситуации непрерывного отхода) проходила через Каменка Бугская, южный берег р. Рата (этот участок продолжала удерживать 3-я кавдивизия), Добросин, Старичи (н.п. в 15 км северо-восточнее Яворов), Грудек Ягеллонски, Любень-Вельки. [184] 41-я стрелковая дивизия и гарнизоны Рава-Русского УРа продолжали борьбу в условиях почти полного окружения. Далеко на западе, практически в глубоком тылу противника 99-я стрелковая дивизия 26-й Армии продолжала удерживать приграничный Перемышль и даже периодически контратаковать в направлении шоссе Перемышль, Судова Вишня (см. вкл., рис. 3).

Приказ № 005 санкционировал отход 41-й сд из полосы Рава-Русского УРа. В ночь на 27 июня дивизия, после пяти дней боев с многократно превосходящим противником, организованно отошла на Добросин и далее к Жолкев. Гарнизоны некоторых ДОТов укрепрайона продолжали вести огонь вплоть до 29–30 июня – и это не героическая легенда, а факт, подтверждаемый документами противника.

Пять дивизий 26-й и 12-й Армий, простояв в Карпатах шесть дней в бездействии, начали отход под давлением ничтожно малых сил противника (две «охранные дивизии», т. е. два пехотных полка с малочисленной артиллерией). Даже само командование ЮЗФ, докладывая в 22.00 28 июня в Генштаб, вынуждено было признать, что «отход частей 26-й и 12-и армий в ночь на 28.6.41 г. на новый рубеж Любень-Вельки, Дрогобыч, Борислав, Тухля и далее вдоль госграницы совершен был без должного воздействия со стороны противника». [274]

Последним рубежом обороны к западу от Львова могла стать цепочка озер реки Верещица, пересекающей две основные дороги по линии Янув, Грудек Ягеллонский, Любень-Вельки. Туда командование 6-й Армии выдвинуло два мотострелковых полка (изъятых ранее из состава 81-й мд и 8-й тд), два артиллерийских полка РГК (414-й и 445-й); на этот же рубеж отводились остатки 97-й сд и 81-й мд. Подкрепить оборону должна была и отведенная к западным пригородам Львова 32-я танковая дивизия. Силы были немалые, особенно с учетом весьма выгодных для обороняющихся условий местности – однако стихия отступления уже вполне овладела войсками. Состояние же войск в докладе Военного совета 6-й Армии от 29 июня характеризовалось следующим образом:

«41-я стрелковая дивизия понесла значительные потери, требует пополнения; 159-я стрелковая дивизия потеряла свое командование, была дезорганизована авиацией и совершенно небоеспособна, требует укомплектования; 97-я стрелковая дивизия понесла значительные потери, потеряла руководящий командный состав и требует вывода в тыл для пополнения… 81-я мотострелковая дивизия – сырая, плохо организованная, недообученная (дивизия была сформирована на базе 81-й стрелковой, ведущей свою историю с 1923 года. – М.С. ) . Потеряла значительное количество личного состава и материальной части. 3-я кавалерийская дивизия – боеспособна, имеет твердый боевой дух». [185]