Июнь. 1941. Запрограммированное поражение

Между тем записка, пока нет доказательств того, что были предприняты практические шаги по проведению в жизнь именно изложенного в ней плана действий, а не какого-то другого, остаются только соображениями. По нашему мнению, и те, и другие не учитывают, что за понятием упреждающий удар в данном случае скрывается полномасштабная стратегическая наступательная операция нескольких фронтов. С определения цели операции и задач фронтам только и начинается ее планирование, в ходе которого нужно осуществить целый комплекс сложнейших мероприятий. Это вовсе не простое дело, требующее кропотливой работы большого коллектива высококвалифицированных работников в центре и на местах и продолжительного — не менее трех месяцев — времени. На этот счет ссылаются обычно на то, что конкретное планирование осуществлялось в округах. Мол, оперативные планы округов (фронтов) были отработаны, для чего руководителей вызывали в Москву. Называется даже и дата совещания у Сталина — 24 мая. На нем с командующими войсками, членами военных советов и командующими ВВС западных приграничных округов якобы обсуждались вопросы, связанные с последним оперативным планом войны по состоянию на 15 мая 1941 г. Довод о том, что о планах, разрабатываемых в округах, должны были знать, по меньшей мере, командующие войсками, начальники штабов и оперативных отделов приграничных округов, во внимание не принимается. А они, кстати, в это время занимались доработкой планов прикрытия госграницы на основе полученных указаний Генштаба.

То, что в мемуарах наших военачальников нет и намека на подготовку упреждающего удара, понять можно. В ГлавПУРе была создана специальная группа для контроля за публикацией мемуаров. «Консультанты» и «рецензенты» из этой группы, военная цензура и редакторы издательств бдительно стояли на страже. Но и в документах «нижнего уровня», доступных в настоящее время исследователям, даже косвенных следов подготовки такой операции обнаружить не удалось. Возможно, следы остались в документах, хранящихся в закромах архивов, скрытых грифами «на особом хранении», «выдаче не подлежит», куда нет доступа простым исследователям? Сторонники упреждающего удара по-прежнему надеются, что нужные им документы обязательно найдут.

Но даже весьма осведомленный первый публикатор «Соображений…» генерал-полковник Ю.А. Горьков тоже не обнаружил следов реальной подготовки упреждающего удара. Кстати, его иногда обвиняют в двойственности занятой им позиции. Мол, с одной стороны, Горьков признал, что упреждающий удар Красной Армии по еще не развернувшимся германским войскам сулил значительные выгоды, с другой — отрицал подготовку советской стороной его осуществления [722]. И в чем усмотрели двойственность? Вполне реалистическая позиция опытного и знающего не понаслышке всю «кухню» разработки подобных планов человека: одно дело — желание, и другое — возможность реализации своего замысла. По поводу «значительных» выгод мы выскажемся ниже. А сейчас можно с полным основанием сделать вывод, что никаких директив округам на подготовку упреждающих действий не разрабатывалось и до них не доводилось.

Тимошенко и Жуков, знавшие состояние неотмобилизованной и находящейся в стадии реорганизации и перевооружения Красной Армии, несомненно, понимали, что планы по прикрытию госграницы уже не соответствуют изменившимся условиям. Что армии прикрытия, даже при поддержке авиации и фронтовых резервов, вряд ли смогут отразить нападение крупных группировок противника и обеспечить тем самым сосредоточение и развертывание главных сил, предназначенных для нанесения ответного удара. А ведь разгром перешедшего границу противника и перенесение боевых действий на его территорию предполагалось осуществить силами уже отмобилизованных войск. Немцы же, имея полностью отмобилизованный и развернутый вермахт, используя более развитую на их территории сеть железнодорожных путей сообщения и дорог, в любом случае опередят наши войска и в сосредоточении сил.