Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.

Следует подчеркнуть, что организаторы советских танковых войск рано оценили важность оснащения танков средствами радиосвязи. Уже в 1929–1930 гг. приемопередатчики были установлены на четыре танка МС-1 отечественного производства и на трофейные танки — два французских «Рено» FT-17 и пять английских Mk.V, которые в Красной Армии именовали «Рикардо» по названию их двигателя. Еще 16 МС-1 получили радиоприемники. Однако развитие современных средств связи в армии явно не поспевало за быстрым ростом ее рядов. Нехватка радиостанций была не единственной бедой, потому что даже имеющимися часто не умели пользоваться. Многие радисты имели недопустимо низкую квалификацию, поэтому просто не могли толком освоить слишком сложную для них технику и в результате неумелой эксплуатации быстро выводили из строя рации или их блоки питания. Встречались случаи и сознательных поломок радиостанций танкистами, которые пытались скрыть свою собственную безграмотность ссылками на скверное качество доверенного им оборудования. При этом квалифицированных ремонтников радиоаппаратуры остро не хватало.

Особенностью советских радиофицированных танков выпуска 30-х годов была установка на их башню поручневой антенны. Она была хорошо заметна издалека и сразу выдавала командирские машины. Опыт боев в Испании, на Хасане и Халхин-Голе показал, что противник в первую очередь старается вывести из строя танки с антеннами и лишить, таким образом, танкистов управления. Поэтому в 1939 г. было принято решение убрать поручневые антенны со всех танков и заменить их штыревыми, имевшими и меньшую заметность, и меньшую стоимость. Но полностью осуществить это важное мероприятие до начала войны так и не успели.

На рубеже 1938–1939 гг. танковые войска были реорганизованы: количество танков в танковых взводах увеличили с трех до пяти, соответственно увеличилось и количество танков в бригадах. Механизированные корпуса переименовали в танковые, а число танков в их составе выросло с 463 до 658 (по штату: 560 боевых и 98 учебных) [122]. Два из существовавших тогда четырех корпусов приняли участие в польской кампании 1939 г.

Советская военная теория предвоенных лет, выраженная в трудах, лекциях, учебных разработках, в основном соответствовала требованиям своего времени. Но развивалась она сама по себе. В боевой подготовке войск и штабов учитывалась только одна, единая точка зрения, утвержденная высшей инстанцией, никаких иных вариантов не признавалось. Многие выводы и рекомендации ученых так и не были реализованы в практической подготовке вооруженных сил и всей страны к будущей войне. После разоблачений многочисленных «врагов народа» многие труды видных советских военных теоретиков, особенно тех, кто был репрессирован, вообще оказались под запретом.

КАДРОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ КРАСНОЙ АРМИИ

Нехватка материальных средств и недостатки технического характера являлись отнюдь не первостепенными проблемами в предвоенной Красной Армии. Гораздо серьезнее обстояло дело с подготовкой личного состава войск. Эта проблема была связана с низким образовательным уровнем, характерным тогда для большей части населения СССР. В 1939 г. только 7,7 % его жителей закончили хотя бы семь или более классов, а высшее образование имели только 0,7 %. У мужчин возраста 16–59 лет эти показатели были заметно выше — соответственно 15 % и 1,7 %, но все равно оставались недопустимо низкими [123]. Это приводило к острому дефициту грамотных специалистов, особенно среди технических родов войск.