Июнь 1941. Разгром Западного фронта

Белостокская группировка и 4-я армия имели достаточно сил, чтобы при грамотном управлении эффективно действовать в обороне, но опоздание с приведением их в боеготовное состояние не оставило никаких шансов на возможность осуществления планов прикрытия. 1-й стрелковый корпус (командир — генерал-майор Ф. Д. Рубцов) получил сигнал «Гроза» в 4 часа 13 минут, когда его дивизии уже находились под огнем немецкой артиллерии. Дальнобойные орудия обстреливали крепость Осовец, полыхали огнем казармы и склады, в грохоте взрывов свечками взлетали в небо вырванные с корнями сосны, росшие на защитных земляных «подушках» старых фортов. Под бомбежкой покидали военный городок в Боцьках части 31-й танковой дивизии полковника С. А. Колиховича. Но самый большой урон был нанесен 113-й стрелковой дивизии (командир — генерал-майор Х. Н. Алавердов). Ее полевой лагерь, раскинутый на чистом месте в 4–6 км от границы, был обстрелян из-за Буга огнем артиллерии. Ураган разрывов сметал палатки, красноармейцы и командиры бежали кто куда из зоны обстрела. Командир дивизии был тяжело ранен в бедро, а собрать перемешавшиеся при бегстве полки удалось лишь через два часа. В 3-й армии авиация застигла на марше к рубежам обороны 85-ю ордена Ленина стрелковую дивизию. Потери в войсках были очень велики. Мемуарная литература подробностями не балует, поэтому, чтобы не быть голословным, приведу несколько свидетельств. В. В. Свешников, 164-й легкий артполк 2-й стрелковой дивизии: «Часов в 8 утра полк двинулся к Осовцу, к границе. Что началась война, мы не знали… полк двигался компактной колонной, а не с интервалами между орудиями. Около местечка Моньки полк на марше был атакован немецкими самолетами и сразу же понес ощутимые потери от бомб и рвущихся своих снарядов в орудийных передках и зарядных ящиках. Это произошло около 10 часов утра на полпути до Осовца. Остальные полпути мы проделали до 7–8 вечера под непрерывными налетами фашистских самолетов…»[180]. Н. З. Хайруллин из 121-го ОПТД 49-й стрелковой дивизии вспоминал, что недалеко от них располагался дивизионный 31-й легкоартиллерийский полк на конной тяге. Его командир, майор, только недавно закончивший академию, после окончания артобстрела выстроил полк в походную колонну на совершенно открытой дороге. Тут же налетела авиация, и в течение 15 минут от полка ничего не осталось; он был уничтожен полностью, не успев вступить в бой[181]. Командир 171-го ЛАП майор Т. Н. Товстик значится пропавшим без вести в июне 1941 г.

Бывали и «счастливые» исключения. Командир 86-й стрелковой Краснознаменной имени Президиума Верховного Совета Татарской АССР дивизии 5-го стрелкового корпуса полковник М. А. Зашибалов поступил вопреки указаниям «не поддаваться на провокации», получив в 2 часа ночи донесение от пограничников о наводке немцами переправ у Дрохичина и южнее. Известив вышестоящее командование, он поднял дивизию по тревоге и вывел ее на пограничный рубеж, определенный самовольно вскрытым «красным пакетом». В 4 часа 05 минут ее полковая артиллерия открыла ответный огонь по войскам противника. Увы, других примеров столь мужественных, самостоятельных решений на уровне корпус — дивизия не выявлено.