Июнь 1941. Разгром Западного фронта

В белорусских лесах действовала также партизанская дивизия имени Чапаева. Она была известна тем, что ее руководство (командир — В. С. Пыжиков, комиссар — Б. Г. Бывалый, начальник штаба — Я. В. Чумаков) долгое время отказывалось подчиняться Белорусскому штабу партизанского движения. Я занес их фамилии в свою картотеку и на время забыл «за ненадобностью». Но, добравшись в работе над рукописью до боев за Минск, решил проверить кое-какие факты. И вдруг выяснил, что командир 73 разведбата 64-й дивизии майор Чумаков, так удачно захвативший 25 июня 1941 г. в ходе рейда важнейшие документы в штабе немецкого корпуса, и начштаба «неуступчивой» партизанской дивизии — одно и то же лицо. Яков Власович Чумаков.

А сколько разбросано по исторической литературе фамилий бывших командиров и политработников, ставших партизанами, но не указаны их военные должности! Старший батальонный комиссар С. Н. Корзюков, старший политрук А. Макогонов, майор А. Ф. Бардадын, майор В. Т. Воронянский, политрук А. Ф. Данукалов, политрук Д. Т. Гуляев, батальонный комиссар С. Е. Егоров, интенданты 3 ранга С. Г. Жунин и Т. Л. Зубов, батальонный комиссар Н. И. Китаев, Д. Т. Короленко, полковой комиссар И. М. Куликовский, политрук А. В. Львов, воентехник Н. Н. Розов, майор И. З. Рябышев, майор Г. М. Семенов, батальонный комиссар Т. Г. Ширяков — список можно продолжать и продолжать.

Примечание. По данным из книги «РККА 22.06.41», командир Краснопольского партизанского отряда Чечерских лесов С. Н. Корзюков оказался зам. командира по политчасти 2-й стрелковой дивизии 1-го корпуса 10-й армии. Р. Н. Мачульский в своей книге «Вечный огонь» (Минск, 1969 г.) упомянул, что В. Т. Воронянский был командиром армейского батальона связи, но, как всегда, как принято в «партизанской» литературе, не назвал его номер. Конспирация. Вороновский-Воронянский в 2007 г. «пробился» по ОБД и оказался командиром 570-го батальона связи 13-й армии.

Участие в партизанском движении приняли и офицерские жены, не успевшие эвакуироваться из прифронтовой полосы и потому оставшиеся в немецком тылу. 30 мая 1941 г. полковой комиссар В. М. Оленин сдал свои дела во 2-й СД и убыл к новому месту службы — заместителем командира 4-го воздушно-десантного корпуса. Супруга комиссара Мария Федоровна с сыном Игорем остались в крепости Осовец, там их и застало начало войны. Комендант организовал эвакуацию в Белосток, но быстрое продвижение противника не позволило эвакуироваться в тыл. Жена комиссара пешком направилась в сторону Ленинграда, но дошла только до Опочки Псковской области. Там ей удалось устроиться на работу в квартирный отдел городской управы, а позже она стала партизанской разведчицей. Псевдоним у нее был соответствующий фамилии — «Олень». В. М. Оленин дослужился до генерала, ЧВС армии, после окончания войны семья воссоединилась[536].

Глава 15 О некоторых неприятных моментах

Как говорится, на каждую бочку меда найдется своя ложка дегтя. Далеко не все попавшие в плен красноармейцы и командиры предпочли мучения и голодную смерть более легкой участи. Как минимум два высших командира из войск ЗапОВО замарали себя сотрудничеством с немцами. Бывший комдив 13-й дивизии 5-го стрелкового корпуса генерал-майор А. З. Наумов, попав в плен, повел себя нелояльно советскому режиму. Занявшись в лагерях военнопленных доносительством на своих товарищей, достиг весьма многого. С его подачи, в частности, был передан гестапо Герой Советского Союза, генерал-майор И. М. Шепетов (он командовал 14-й гвардейской дивизией и попал в плен в мае 1942 г. в харьковском «котле»). В лагере на территории крепости Осовец, как вспоминают бывшие пленные, Д. М. Карбышев сильно оберегал офицеров от общения с неким генерал-майором, которого сам он называл сволочью и не разговаривал с ним. Вероятно, это и был Наумов. Естественно, за такие вещи, как «стукачество» в плену, по головке не гладят. После Победы экс-комдив был сразу арестован. Судили, дали «вышку». Последними словами А. З. Наумов абыли: «Готов понести любое наказание. Виноват»[537].