Июнь 1941. Разгром Западного фронта

Продвинувшись вдоль Минского шоссе в сторону Дзержинска, 17-я ТД вышла в район ж.-д. станции Городея (перегон Барановичи — Столбцы). Там немцы атаковали и расстреляли воинский эшелон, на котором в западном направлении перевозилась зенитно-артиллерийская часть Красной Армии. Разгрому подвергся дивизион 479-го полка ПВО, который война застала на полигоне в Крупках. Воентехник 2 ранга Ф. К. Королев, начальник складов НЗ 479-го ЗАП, не был свидетелем этой трагедии, но узнал о ней после выхода из окружения (он был в группе из шестидесяти человек своего полка и семи примкнувших — из 219-го, Волковысского, ОЗАД) от военнослужащих дивизиона и одного из офицеров, лейтенанта Боровского. Когда началась война, дивизион вместе с матчастью в спешном порядке был погружен в эшелон и отправлен в Белосток. Двенадцать орудий, погруженные на платформы, были развернуты в боевые положения для отражения атак с воздуха. Стояла жаркая погода, и ничто не предвещало беды. У Городеи эшелон был атакован немецкими танками. Атаки с земли в глубоком, как думалось, тылу никто не ожидал. Сразу же снарядом был пробит котел паровоза, и состав беспомощно остановился. Около трех десятков немецких танков, развернутых боевым порядком двинулись к нему и вели орудийный огонь. Началась паника, красноармейцы и командиры выпрыгивали из вагонов и бежали к росшему неподалеку лесу. Только два человека не стали спасаться бегством, а решили дать врагу отпор. Лейтенанты Запяткин и Боровский добрались до орудия и открыли ответный огонь по немецким танкам; Запяткин заряжал и стрелял, Боровский встал за наводчика. Вскоре от прямых попаданий остановилось более десятка танков, и неизвестно чем закончился бы этот неравный бой, если бы осколок снаряда не оборвал жизнь лейтенанта Запяткина. Не имея возможности в одиночку управляться со сложным орудием, лейтенант Боровский покинул место боя и присоединился к своим оплошавшим товарищам, укрывшимся в лесу. Затем личный состав дивизиона построился в походную колонну и отправился на восток. К своим вышли в районе Могилева, но по выходе его командование скрыло и не предало огласке обстоятельства, при которых произошла утеря всей материальной части[447].

На подступах к Столбцам 17-я танковая дивизия противника была на некоторое время задержана боевыми группами 27-й и 36-й танковых дивизий 17-го МК. 27-я ТД полковника А. О. Ахманова на 22 июня имела один танк БТ-3. Такое соединение могло только погибнуть, встав на пути неприятеля. В политдонесении зам. начальника политуправления Западного фронта имеется запись: «27-ю танковую дивизию военные действия застали неподготовленной, т. к. формирование не было закончено. Матчасти не было, личный состав был вооружен винтовками на 30–35 %. Небоеспособной и невооруженной дивизии было приказано занять оборону в районе Барановичей. На линию обороны вышло всего 3000 человек, до 6000 человек были сконцентрированы в лесу в 18 км от Барановичей, все 6000 бойцов не имели оружия… Дивизия натиска мехчастей не выдержала и начала отступать. Невооруженные толпы красноармейцев подверглись нападению со стороны мотомехчастей противника. В результате часть была уничтожена, а большая часть красноармейцев была рассеяна по лесу…»[448]. Согласно опубликованным данным, по состоянию на 21 июня 17-й мехкорпус был почти полностью укомплектован личным составом, имел 36 танков, 35 бронеавтомобилей, 54 орудия, 37 82-мм минометов и 480 автомашин. Но при всем этом: средств связи нет, боеприпасов и ГСМ нет, стрелкового оружия тоже нет.