Июльская горячка = Неуловимый [СИ]

— А Водягина? — парировал доводы Юрия Шалимов. — Водягина его тоже знала? Столичная штучка приехала на родину впервые за пять лет, к тому же не из Кривова, а из Железногорска.

— Да, это вряд ли, — вынужден был согласиться Астафьев.

— Вот то-то!

Колодников безнадежно махнул рукой, затем отобрал у лейтенанта коробочку со скрепками и спрятал в ящик стола.

— Ладно, главное, что ни Петухов, ни областное начальство не хочет поднимать шум, и с этим делом придется кувыркаться нам одним.

— А жаль, — качнул головой Шалимов. — Нам бы сейчас специализированную опергруппу из Москвы. У них возможностей побольше.

— Ага, и опять работать мальчиками на побегушках? — хмыкнул Колодников.

— Ну, не слишком-то ты убегался, — засмеялся Шалимов. — Кстати, ребята работали хорошо, правда ведь?

— Ну, правда-правда! — признал Колодников, возбужденно сорвался с места и, пробежавшись по узкому проходу, снова уселся на стул и обратился к Шалимову: — Ты, насколько я помню, ездил на лекции прокурора, этого, который Чикатило взял?

— Ну, было дело, — настороженно признался Сергей. — И что?

— Вот тебе и карты в руки, давай дерзай.

Шалимов хмыкнул:

— Я тебе что, психолог? А там ведь все было на психологии замешено. Трудное детство, комплекс неполноценности. Что нам теперь, бросать все и выяснять, у кого из кривовцев было трудное детство? У нас у всех было трудное детство, но это не значит, что все жители потенциальные маньяки.

— Это все, что ты запомнил? — ехидно улыбнулся Андрей.

— Почему все, — обиделся Шалимов. — Много чего еще помню. Например, все эти маньяки очень общительные и обаятельные люди. Легко входят в доверие, с первого взгляда их ни за что не отличишь от нормальных людей. И самое главное — они уже не могут остановиться. Просто башка, соображаловка, отключается, и он действует как на автопилоте.

— Я где-то читал, что некоторые из них коллекционируют вещи своих жертв, — сказал Юрий. — Трусики там, лифчики, часы.

— Ты последний раз букварь в первом классе читал, а это ты в импортных триллерах насмотрелся, — поддел друга Колодников и первый захохотал хрипловатым смехом заядлого курильщика.

— Нет, в самом деле, — согласился с Астафьевым следователь. — Есть такое понятие, фетишизм называется. Но в нашем случае это вряд ли. Ни у Шолоховой, ни у Водягиной ничего не пропало, мы уж проверяли-перепроверяли. Ничего наш маньяк с собой на память, увы, не взял.

Колодников вытащил из пачки очередную сигарету, но тут же с досадой бросил ее на стол. Даже у него, смолившего как паровоз, избыток никотина в организме превзошел все пределы и вызывал отвращение. С силой потерев лицо, он начал подводить итоги:

— Круг подозреваемых мы определили еще в мае: рыбаки, грибники и охотники. Думаю, надо продолжать искать в том же направлении. Юра, завтра зайдешь к Петушку, согласуешь с ним насчет радио, если даст «добро», то дашь объявление о нашей велосипедистке, и надо бы определиться с завсегдатаями Лугов.

— По Лугам полгорода в выходные рыщет, — скептически заметил Астафьев.

— Полгорода — это в выходные, а вчера была среда. Водягину, кстати, тоже в среду убили, если мне память не изменяет. Шолохову убили в понедельник. Значит, либо пенсионер, либо работает где-то посменно, — предположил Шалимов.

— Ну, пенсионер — это вряд ли, — замотал головой Юрий. — Сам же ведь говорил, силен физически.

— А что, молодых пенсионеров не бывает? — легко парировал следователь. — В городе на химзаводе мужики по вредности уходят в пятьдесят. А отставные военные, а милиционеры, пожарники? Те вообще в сорок пять.

Пока они спорили, на другом конце города в небольшой чахлый скверик вошел высокий мужчина в светлых летних брюках и такой же светлой рубашке с короткими рукавами. Было тихо, где-то подальше, в беседке, гомонила молодежь, из открытых окон доносились невнятные звуки работающих телевизоров.

Сквер не пользовался популярностью среди любителей ночной жизни, давно уже переломали все скамейки, так что приземлиться было негде. Оглядевшись по сторонам, незнакомец вытащил сигареты и закурил. Прошло несколько минут, ему показалось, что в кустах что-то зашевелилось, мужчина нервно вздрогнул, но затем все затихло. "Кошки", — подумал он и, взглянув на светящийся циферблат часов, полез за очередной сигаретой.

"Может, не надо? — в который раз подумал он. — Может, все это зря? Неужели нельзя разрулить все это без крови, мирно, за бутылочкой хорошего коньяка?"

И холодок страха, скользнув по спине, заставил неприятно занеметь ноги. Размышления незнакомца прервала противная трель мобильного телефона. В трубке прозвучал знакомый женский голос:

— Он едет, будь готов…

Колодников продолжал рассуждать о возможных вариантах поимки кривовского душителя.

— Скорее всего, это человек пришлый, недавно в городе…

— С чего ты взял? — прервал его Шалимов.

— Потому что раньше ничего похожего у нас не было, — внушительно произнес Андрей.

— Чикатило всю жизнь прожил в своем Ростове, и ничего никто не знал, — возразил Сергей.

— Но у себя-то в городе он не следил, я это хорошо помню. А за этим своим маньячным делом по всему Союзу мотался.