Июльская горячка = Неуловимый [СИ]

— Все-таки привел с собой хвоста, вертухай позорный! — скрипнул зубами Герасимов.

"Сдал ментам или на хвосте привел, недоносок?" — подумал он.

В машине Шаврина шло небольшое совещание.

— На соседних дачах вроде никого нет, чуть подальше к пруду кто-то музыку гоняет, — доложил Шаврин.

— Надо попробовать зайти с соседних участков, там заборы пониже — обычный штакетник, — размышлял Зудов. — Главное, не дать им уйти. Юрка, иди к тому дому, слева. А ты, Лешка, давай через этот участок, а я попробую с ними поговорить.

Но говорить ему не пришлось. Лишь только Шаврин перескочил через забор во двор соседнего дома, одновременно со звоном разбитого стекла прогремела автоматная очередь. Сломя голову Алексей бросился за угол дома. Там он перевел дух, почесал лысину и, опустив глаза, обнаружил в своей ветровке солидную дырку.

— Еханый бабай, в прошлое воскресенье только купил! — с досадой пробормотал он, как-то даже не думая о том, что такая же дырка могла быть совсем в другом месте, например в его собственном брюхе. "Тогда бы и ветровку жалеть было некому", — как-то отстраненно подумал Шаврин.

Маневр Астафьева — прыжок на соседский участок — также сопровождался выстрелами, только теперь пистолетными. Это Гера велел Толяну вывезти кровать на середину комнаты. Таким образом он контролировал два окна, выходящие на улицу и на соседний участок, в руке у него был пистолет.

— Герасимов, Жданов и все остальные! Бросайте оружие и выходите по одному! Дом окружен, сопротивление бесполезно! — закричал Павел.

В ответ прозвучала автоматная очередь. С трех метров оцинкованное железо забора прошивалось как бумага, и Зудов боком прижался к угловому столбу из белого кирпича.

— Прекратите стрельбу, это бесполезно! — продолжал он, и опять прозвучала очередь.

— Не жги зря патроны, они нам еще пригодятся, — остановил Толяна хозяин. Сам он стрелял редко, расчетливо, лишь когда видел попытки забравшегося в соседний двор парня подобраться ближе к дому.

Неожиданно взревел мотор «Нивы», она резко рванулась вперед, форсировав дачный участок, выбила пролет забора и выскочила на дорогу. Астафьев успел пару раз выстрелить, так как ближе всех находился к беглецу.

Начало осады застало Жданова в уборной. Услышав первые выстрелы, Мишка натянул штаны, чуть приоткрыв дверь, оценил обстановку и, пригнувшись, побежал к машине. Гера просто не видел вахтера, тот попал в зону между окнами, а внимание оперативников было приковано к дому.

— Лешка, вахтер уходит, попробуй достать его! — крикнул из своего укрытия Павел.

Шаврин чертыхнулся, подставляться под выстрелы не стал, а покинул негостеприимный двор через соседний участок. Через минуту заурчал мотор и его «девятки», и звук двигателя начал удаляться. Но бойцов у Зудова от этого не убыло, на дачную улицу влетел «жигуленок» покровских гаишников. Пашка жестом показал, где можно встать, и через рацию передал им свои указания.

— Зайдите с тыла, перекройте дорогу с той стороны, откуда выехала «Нива», пусть видят, что дом окружен.

Когда через окно влетели первые пули, Толян бросился на пол и тихо сказал своему пахану:

— Х-хреново, Гера, надо уходить!

— Куда?! — тот зло скрипнул зубами.

— Не знаю! Б-берем тачку и рвем отсюда.

— Поздно! Теперь только к ангелам на небеса. Дай еще патронов.

Толян швырнул на кровать пару горстей и сам начал торопливо набивать запасной магазин. Время от времени он выглядывал в окно. Не уловив со стороны улицы никакого движения, он перебежал к противоположной стене и дал длинную очередь по забору огорода. При виде появляющихся в заборе дырок гаишники ткнулись носами в землю. В этот момент оба они пожалели, что связались с этим делом. Нет, чтобы стоять на дороге и мирно щипать проезжающих лихачей! Никакого риска!

— Стреляет, гад, — сказал сам себе Зудов и пригнулся. Он услышал, как трижды саданул по остаткам окон Юрка Астафьев. "Живой, курилка", — одобрительно подумал Павел.

Услышав стрельбу Астафьева, открыли огонь и гаишники.

Толян просто не мог поднять головы. А вот Гера был словно заговоренный, он даже не пытался укрыться от пуль, а лишь поворачивал руку с пистолетом в сторону очередного выстрела и незамедлительно в ответ нажимал на крючок.

— Патроны! — потребовал он.

Толян пошарил в сумке и сыпанул ему на кровать штук пять.

— Последние, — сказал он и, перебежав к другой стене, дал очередь в сторону Астафьева.

— Ну, значит, и все, — устало сказал Гера. — Не фартовые мы с тобой парни, Толик. Не судьба нам с тобой в белых штанах щеголять по курортам.

Его воспитанник тяжело дышал, пот ручьями стекал по лицу — слишком велико было нервное напряжение. Он сидел сбоку от Герасимова и не видел своего наставника. А иначе заметил бы нечто странное, противоестественное, такое, чего и предположить не мог: из глаз Геры текли слезы.

Павел интуитивно понял, что наступил финал, и перебрался через забор.