Иисус. Жизнеописание

А что же настоящий предатель, презренный Иуда? Матфей говорит: когда он осознал всю тяжесть содеянного, то «раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав Кровь невинную. Они же сказали ему: чту нам до того? смотри сам. И бросив сребреники в храме, он вышел, и пошел и удавился». Иуда и его преступление, равно как и его ужасная участь, послужили сюжетом для многих историй на ранних этапах становления церкви. Все, что нам известно: «Первосвященники, взяв сребреники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та “землею крови” до сего дня» (Мф. 27: 3–8). Она расположена на южном склоне долины сыновей Енномовых, возле Кедрона, и известна под арамейским названием Акелдама. «Землю крови», расположение коей определено весьма приблизительно, как и положение многих других упоминаемых в Евангелии мест, часто показывают туристам; и те, кто приходит помолиться за душу Иуды – загубленную или нет, мы не знаем, – могут, если им очень уж хочется, верить, что здесь – то самое место.

А потом был долгий суд, на котором Иисуса приговорили к смерти. Длился он всю ночь с четверга на пятницу, покуда на рассвете не пропел петух, и все утро пятницы. Собственно, было три суда: перед первосвященником, перед Иродом Антипой и перед Пилатом. Все евангелисты добавляют в описание этого суда какие-то свои подробности. По сути – возможно, того евангелисты и желали – все Четвероевангелие выносит горький, иронический приговор людскому суду и людскому понятию о справедливости. Ложь и клевета, предубеждение и лжесвидетельство, готовность лишить жизни Невинного – и при этом нежелание взять на себя ответственность, попытки переложить ее на кого-либо другого, трусость и малодушие всех участников и мерзкое, ничтожное пустословие – вот они, отличительные особенности суда, учиненного над Иисусом.

Первосвященник Каиафа страстно желал предать Иисуса смерти, но не смел вынести приговор самостоятельно и постарался возложить ответственность на Пилата. Пилат оказался не менее робким и нерешительным человеком. Узнав, что Иисус – галилеянин, он отослал пленника к Ироду Антипе: как он объяснил, Ирод правит Галилеей, а посему принять решения дулжно ему. А Ирод, узнав, что Иисус не желает оправдываться или молить о пощаде – Спаситель не признавал Своим судьей человека развращенного, по капризу танцовщицы приказавшего обезглавить Иоанна Крестителя, приходившегося Иисусу двоюродным братом, – отослал его назад к Пилату. Наконец, Пилат переложил ответственность за выносимый приговор на толпу, собравшуюся под его окнами: но вовсе не толпу настоящих иерусалимских бедняков, а загодя науськанную первосвященниками толпу наемников, заранее заучивших то, что им велели вопить их хозяева. Пилат приговорил Иисуса к смерти не потому, что уличил Его в чем-либо. И сам Пилат, и, что более важно, его жена были уверены, что Обвиняемый невиновен. Просто Пилат опасался, что еврейские вероучители донесут на него в Рим, а тамошнее положение Пилата было довольно шатким. И, пока разыгрывалась эта пародия на правосудие, за стенами дворца собралась кучка слуг и солдат, дожидавшихся, пока Иисуса отдадут им на поругание: они били Его, плевали Ему в лицо, надевали на тело Его грязные рубища, а на голову терновый венец и насмехались над Ним, всячески понося и унижая Его. Трудно сказать, кто вел себя ужаснее: власти предержащие или их приспешники, лебезившие и заискивавшие перед своими хозяевами. Иисус же, как и всегда, был милосерден: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают»[2] (Лк. 23: 34).

Матфей говорит нам: Иисуса отвели в дом Каиафы, «куда собрались книжники и старейшины» (26: 57). Иоанн утверждает: сначала Иисуса привели в дом Анны, тестя первосвященника и его предшественника. Там собрали свидетелей, и Анна спросил Иисуса о Его учении. Спаситель сказал: «Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, чту Я говорил им; вот, они знают, чту Я говорил». И тут один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке и сказал: «так отвечаешь Ты первосвященнику?»