Иисус на Марсе

Но вот человек, по всей видимости тот самый Иисус, отрицающий свою божественность и девственное рождение. Однако он сын Бога, пусть даже приемный сын Его. Он был воскрешен, хотя священный Коран мусульман отрицает, что он вообще умер на кресте.

А главное, что мешало обратиться — для этого пришлось бы стать евреем. Мухаммед в борьбе за свою религию был предан пустынными племенами иудеев, состоявшими в основном из новообращенных арабов, и так родилось давнее и стойкое предубеждение против евреев. Но Пророк назвал евреев в числе Людей Книги, Ветхого Завета, который Пророк почитал. А терпимые вожди мусульман раннего средневековья, особенно на Иберийском полуострове, позволяли евреям молиться, как им вздумается, и даже назначали их своими визирями. Высоко почитались еврейские философы и ученые. Но конфликт обострился и углубился в связи с сионизмом, палестинским вопросом и возникновением Израиля. Этот конфликт носил в той же мере экономический и политический характер, что и религиозный, но для мусульман дело было прежде всего в религии. Ширази был не арабом, а иранцем, и его страна до последнего времени не была вовлечена в прямую войну с Израилем. Но большинство иранцев сочувствовало своим единоверцам-мусульманам, так что быть мусульманином означало ненавидеть евреев.

Ширази без труда мог подружиться с Бронски. Человек высокообразованный, он скептически относился к буквальному истолкованию Корана. В Иране у него хватало осторожности держать свой скепсис при себе, высказываясь разве что в обществе друзей-единомышленников. Ему даже пришлось в конце концов покинуть страну — он не мог вынести подавления свободы слова и арестов своих друзей за недостаток веры.

Да, он мог дружить с отдельными евреями, но в нем по-прежнему жила глубокая антипатия к их религии. Он мог признать, что это отношение в основе своей эмоционально, и все же эти рефлексы были выше рациональности. И, сознавая это, Ширази все же был не в силах ничего изменить.

Сейчас же перед ним, мусульманином, появилось неопровержимое доказательство, что иудаизм — истинная религия. Как могло быть иначе, если эта религия представила ему живого Иисуса, которого Ширази, согласно Корану, считал горсткой истлевших костей в скальной гробнице, ждущих всеобщего воскрешения в последний день? Признав, что Иисус тот, кем себя объявляет, Ширази все еще терзался противоречиями. И битва в его душе шла столь же яростная, как в душе Мадлен, хотя боролись там другие силы.

Собственная гражданская война была и у Орма. И казался очевидным способ, как ее прекратить. Всего только и нужно, что пойти к ближайшему раввину и сказать, что хочешь обратиться в веру. И разумом, и чувствами Орм склонялся к этой мысли. Но что-то в душе восставало против этого, рождало мощное глубинное противотечение. Что это было — Орм не знал. Быть может, то, что он слышал когда-то об Антихристе — лже-Христе, который появится перед днем Страшного Суда. Об этом он читал в Библии, слышал в проповедях, и много говорили об этом его родители.

Сказано было, что многие примут Антихриста за истинного Христа. Уж не был ли им Иисус?

Орм не знал и не мог ни подтвердить этого, ни опровергнуть. Мог он положиться лишь на свою веру, или, говоря другими словами, на интуицию. Если он истинный христианин, он должен суметь увидеть правду за фасадом, определить, настоящий перед ним Иисус или ложный.

Да, быть может, дело было в этом. Не настоящий он христианин. Может быть, он и умеет произносить молитвы от всего сердца, но этого мало.

Молчание длилось. Орм неожиданно встал:

— Пойду пройдусь. А то сидим как на похоронах. Хочу посмотреть на живых людей.

Бронски тоже поднялся:

— А я домой. Прости, что так вышло, Мадлен. И спасибо за ужин.

— Похоже, все мы немного тронулись, — ответила она. — И ничего в этом странного. Мир вокруг сумасшедший.

Орм тоже поблагодарил за ужин и вышел. До середины улицы Бронски дошел с ним.

— Хочешь пройтись со мной? — спросил Орм.

— Да нет. Мне надо кое-что продумать. Или прочувствовать — не знаю, как сказать. Как бы там ни было, пропустить через голову.

— Да, если мы сбиты с толку и растеряны, то у нас хорошая компания. Миллиарды жителей Земли.

— Их это не так трогает, как нас. Они это видят по телевизору, а мы-то здесь живем. Одно дело — получить пулю, другое — смотреть, как пристрелили актера в телесериале.

Они попрощались, и Орм пошел дальше. Улица освещалась лишь светом из окон и «луной». Она, правда, светила куда ярче полной земной луны. Полоска тьмы по краю диска имитировала спутник Земли в последней четверти. Когда-то, увидев такое впервые, Орм поинтересовался, зачем это нужно. Ему ответили, что фазы здешней луны точно совпадают с фазами луны в Палестине. Таким образом сохраняется график древних праздников, хотя и с некоторыми изменениями. Здесь ведь три сезона жатвы, и потому приходится приспосабливаться.