Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга III. Чудеса Иисуса

Слова великий пророк восстал между нами могут указывать на распространенное представление о том, что Иисус – это воскресший Илия, Иеремия или один из древних пророков. Однако они могут также означать веру в Иисуса как Того эсхатологического Пророка-Мессию, прихода Которого ожидал еврейский народ.

Слова Бог посетил народ Свой связывают рассказ о воскрешении сына вдовы наинской с первым главами Евангелия от Луки, где сначала Мария говорит, что Бог воспринял Израиля, отрока Своего, воспомянув милость, как говорил отцам нашим, к Аврааму и семени его до века (Лк. 1:54–55); затем Захария провозглашает, что Бог посетил народ Свой (Лк. 1:68); и наконец Симеон, держа на руках Младенца Иисуса, говорит о Нем как о Свете к просвещению язычников и славе народа израильского (Лк. 2:32). Пришествие в мир

Единородного Сына Божия является особой милостью Бога к народу израильскому. В то же время Иисус – Свет к просвещению язычников: Его миссия имеет универсальное, вселенское измерение.

В Евангелии от Луки рассказ о воскрешении сына вдовы следует непосредственно за рассказом об исцелении слуги сотника (Лк. 7:1-11) и предшествует эпизоду, в котором Иоанн Креститель посылает к Иисусу двух учеников спросить: Ты ли Тот, Которому должно прийти, или другого ожидать нам? (Лк. 7:20). Вопрос очевидным образом связан со словами свидетелей чуда воскрешения отрока о великом пророке. И эти слова, и вопрос учеников Иоанна отражают мессианские надежды.

Иисус отвечает: Пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют; и блажен, кто не соблазнится о Мне! (Лк. 7:22–23). Аналогичный ответ мы находим и у Матфея (Мф. 11:5–6), однако там он предшествует единственному содержащемуся в этом Евангелии эпизоду воскрешения (Мф. 9:18–19, 23–26), тогда как у Луки он следует за рассказом о воскрешении сына вдовы.

Рассказ о воскрешении сына вдовы наинской в христианской традиции воспринимается как одно из ярких свидетельств всемогущества Божия. Если Бог имеет власть даровать человеку жизнь, то нет ничего невозможного в том, чтобы Он вернул ее умершему. Выдающийся православный богослов ХХ века пишет: