Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

Итак, из десяти заповедей Иисус, согласно Матфею, цитирует шестую, седьмую, восьмую, девятую и пятую, присоединяя к ним ту заповедь, которую считал одной из двух важнейших в законе, – о любви к ближнему. В редакции Марка перечисление заповедей звучит так: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать (Мк. 10:19). У Луки (Лк. 18:20) заповеди перечисляются в том же порядке, что и у Марка, с опущением заповеди не обижай. Если видеть в этой заповеди краткое изложение десятой заповеди закона Моисеева, можно считать, что Иисус ссылается на шесть из десяти заповедей. Ни у Марка, ни у Луки в данном эпизоде заповедь о любви к ближнему не упоминается.

В восприятии древних евреев десять заповедей закона Моисеева делились на два списка соответственно двум скрижалям, на которых они были начертаны (Исх. 31:18; 32:15–19; 34:1–4, 28–29; Втор. 4:13; 5:22): заповеди 1–4, говорящие об отношении человека к Богу, и заповеди 5–10, посвященные взаимоотношениям между людьми. Ответ Иисуса богатому юноше может создать впечатление, что Он считал исполнение заповедей из второго списка достаточным для вхождения в жизнь вечную.

Продолжение истории, однако, говорит об обратном, как и весь контекст нравственного учения Иисуса. Высоко ценя заповеди Ветхого Завета, Иисус предлагал Своим последователям иной путь, не сводящийся к исполнению ни пяти или шести из десяти заповедей, ни всех десяти. Это тот путь духовного совершенства, на который Он указал богатому юноше и по которому юноша не захотел пойти (Мф. 19:21–22; Мк. 10:21–22; Лк. 18:22–23). Путь, предлагаемый Иисусом, не отвергает Моисеево законодательство, но ведет человека значительно дальше, в чем мы убедимся, рассматривая следующий раздел Нагорной проповеди.

По отношению же к конкретным заповедям Моисеева закона Иисус применяет дифференцированный подход. Некоторые Он просто цитирует, другие, как мы увидим, дополняет, третьи полностью переосмысливает. Четыре рассмотренных изречения Нагорной проповеди, посвященные закону и пророкам, являются лишь прелюдией к тому разделу проповеди, где нравственные предписания излагаются в форме антитез. Именно этот раздел наиболее ярко и полно выражает отношение Иисуса к закону и пророкам.

2. «Вы слышали, что сказано древним»

Из всего многообразия нравственных тем, трактуемых в Ветхом Завете, Иисус выбирает шесть: 1) об убийстве и гневе; 2) о прелюбодеянии и борьбе с соблазном; 3) о разводе; 4) о клятве; 5) о непротивлении злу; 6) о любви к врагам.

Современные ученые спорят о том, кто является автором антитез: Иисус или позднейший редактор-компилятор, или же антитезы являются плодом совокупного труда Иисуса и последующего редактора. В частности, Р. Бультман считал первичными, то есть восходящими непосредственно к Иисусу, только первую, вторую и четвертую антитезы; остальные (третью, пятую и шестую) он считал вторичными, то есть принадлежащими автору Евангелия от Матфея[196].

Рассуждения о первичности и вторичности антитез представляются нам столь же бессмысленными и беспочвенными, как и попытки определить, какие из заповедей Блаженства восходят к Иисусу, а какие якобы додумали за Него редакторы. Все эти попытки основаны не более чем на домыслах и спекуляциях ученых, каждый из которых интерпретирует текст Евангелия на основе той или иной заранее принятой идеологемы. Мы не видим никакого иного пути, кроме как рассматривать антитезы в их целокупности, как мы рассматривали заповеди Блаженства, и воспринимать их как прямую речь Иисуса, донесенную до нас одним из Его учеников.

Моисей. В. de Булонь. XVII в.

Большинство антитез начинается словами: Вы слышали, что сказано древним (Мф. 5:21). Слово «слышали» (ήκούσατε) указывает прежде всего на устную традицию передачи информации, как и слово «сказано» (ερρεθη)[197]. Хотя первая часть цитаты имеется в письменном тексте, большинство слушателей Иисуса познакомились с ней, вероятно, в устной форме, через храмовое или синагогальное богослужение. Как мы говорили, помимо собственно текстов из Писания Иисус мог иметь в виду устную традицию комментариев к этим текстам, распространенную в раввинской среде[198]. В этом случае критика Иисуса могла бы иметь в виду не столько постановления закона Моисеева, сколько их раввинистическое толкование: именно так понимают смысл антитез некоторые ученые[199]. Однако текст антитез достаточно убедительно показывает, что объектом внимания Иисуса, а точнее – новой интерпретации путем существенного расширения и восполнения, является сам закон Моисеев, даже если имеется в виду его раввинистическое толкование.