Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

Характерно, что в версии Луки слова об узком пути являются ответом на вопрос: Господи! неужели мало спасающихся? (Лк. 13:23). Термин «спасение» отсутствует в Евангелиях от Матфея, Марка и Иоанна, но неоднократно встречается в корпусе писаний Луки (Лк. 1:69, 77; 2:30; 19:9-10; Деян. 4:11; 7:25; 13:26; 13:47; 28:28), в соборных посланиях (Иак. 1:5, 9-10; 1 Пет. 2:2; Иуд. 3) и в посланиях апостола Павла (Рим. 1:16; 10:1, 10; 11:11; 13:11 и др.). Что же касается глаголов «спасать» и «спасаться», то они присутствуют во всем корпусе новозаветных писаний, включая все четыре Евангелия. Идея спасения, таким образом, занимает центральное место в Новом Завете. Она встречается в том числе и в прямой речи Иисуса (Мф. 18:11; Мк. 3:4; Лк. 6:9; 19:10; Ин. 12:47).

Синонимом «спасения» является «жизнь» в том значении, в котором этот термин употреблен в рассматриваемом фрагменте Нагорной проповеди; антонимом – «погибель» (απώλεια). Термин «погибель» во всем корпусе Евангелий встречается дважды: первый раз – в Нагорной проповеди, второй – в словах Иисуса об Иуде Искариоте, который назван сыном погибели (Ин. 17:12).

Жизненный путь Иуды – наглядный пример того широкого пути, который ведет к духовной смерти. Исходная позиция у него была такой же, как у других учеников: он был избран Иисусом в число двенадцати, получил те же наставления, что и другие апостолы, был свидетелем тех же чудес. Однако его жизненный выбор оказался иным, чем у прочих учеников. При всех своих человеческих немощах, они сохраняли верность Учителю, Иуда же предал Его за тридцать сребреников. Раскаявшись в своем поступке, он не попросил прощения у Учителя или у других апостолов, не вернулся в общину, но наложил на себя руки. Из памяти Церкви он был безжалостно вычеркнут, о чем свидетельствуют слова Петра: Он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего; но приобрел землю неправедною мздою, и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его, и это сделалось известно всем жителям Иерусалима… (Деян. 1:17-19).

Выбор между путем к жизни и путем к погибели делает сам человек. Путь к погибели в узком смысле – это ориентация на те ценности, которые Иисус ниспровергает в Нагорной проповеди и других Своих поучениях. Их совокупное наименование – маммона, а наглядный образец следования по пути погибели – фарисеи с их лицемерием и ложной праведностью. Путь к погибели – это жизненный выбор, сделанный не в пользу Иисуса и Его общины. Об этом Иисус скажет Своим ученикам в последнем наставлении: Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16:15-16).

Следует также обратить внимание на антитезу «многие – немногие» в рассматриваемом тексте. Аналогичные антитезы неоднократно используются Иисусом и в других случаях, например: Много званых, а мало избранных (Мф. 20:16; 22:14; Лк. 14:24); Жатвы много, а делателей мало (Мф. 9:37; Лк. 10:2). Как кажется, критерий количества никогда не был основополагающим для Иисуса. Он не старался сделать Свое нравственное учение максимально удобным для исполнения как можно большим числом людей: если бы такая цель ставилась, были бы сформулированы иные заповеди, менее радикально отличающиеся от основных постулатов естественного закона. Скорее, наоборот: делая акцент на качестве Своей общины, Иисус подчеркивал, что следование Его путем – удел немногих избранных.

Может ли община, задуманная как соль земли и свет мира (Мф. 5:13, 17), быть многочисленной, или она обречена на то, чтобы всегда оставаться малым стадом (Лк. 12:32)? Может ли узкий путь, по которому заповедует идти Иисус, стать привлекательным для многих, или он останется уделом избранных? Ответ на это дает история Церкви. Во времена Иисуса община Его учеников действительно была малым стадом. В течение последующих трех веков эта община неуклонно разрасталась, но продолжала оставаться меньшинством, живущим в окружении языческого большинства. Ситуация изменилась в IV веке, когда благодаря Миланскому эдикту императора Константина христианство в Римской империи было легализовано, и миллионы людей хлынули в Церковь. Могло показаться, что узкий путь внезапно сделался широким и что Церковь сумела приспособить элитарное по своей сути учение Иисуса к новой реальности.