Иисус Христос – Сын Человеческий

Затем присели на скамью мы, он преломил хлеб и разлил вино; и, повернувшись к нам, сказал: «Друзья мои, благословение мое пребудет с кругом вашим, как если б было то благословение Отца».

Слова сии сказал он, слегка разволновавшись, ибо желал он следовать обычаям древним, чествующим гостя, пришедшего к хозяину.

И когда сидели мы с ним на скамье одной, казалось нам, что попали на пир к великому царю.

Дочь моя Петронела, что молода была и невинна, пристально взирала на лицо его и отслеживала движенья рук его. А я же разглядел покров печали в ее глазах.

Когда он со скамьи поднялся, вскочили мы все вслед за ним, столпились вкруг гостя своего. И заговорил он с нами, мы же прислушивались жадно, и сердца наши трепетали подобно птицам в небе. Он говорил о рождении вторичном человека, о разверстых вратах небесных; об ангелов потомках и о мире, о доброй армии человечества и о престоле Господа нашего Бога.

Затем взглянул он в глаза мои и пронзил самое сердце мое. И сказал: «Избрал тебя я и брата твоего, ты должен идти со мною рядом. Займите место подле меня и учитесь, учитесь в сердце моем миру, и душа ваша отыщет великие богатства».

Когда сказал он это, я и брат мой встали подле него, и я сказал: «Учитель, мы хотим следовать за тобой до самого края земли. И если наше бремя будет тяжелей горы, мы перенесем все тяжести с тобою вместе в радости великой. И если мы падем на обочине пути, мы узнаем, что мы пали по дороге к небесам, и будем счастливы».

А мой брат Андрей приблизился к нам со словами: «Учитель, мы – нить, ведомая твоей рукой и ткацким станком твоим. Мы – ткань, что сделана тобою, мы будем одеянием Духа Великого».

А жена моя подняла лицо и весело произнесла: «Благословенен будь, вошедший в дом наш с именем Бога на устах. Благословенно будь то чрево, что выносило тебя, и грудь, тебя вскормившая молоком».

А дочь моя, что от роду была двенадцати лет, присела у ног его и прильнула близко.

Мать же жены моей, сидевшая у порога, не произнесла ни слова. Только плакала в молчании, и шаль ее была мокра от слез печали.

Тогда Иисус бросился к ней и поднял лицо ее к своему как можно ближе и сказал, к ней обращаясь: «Ты была матерью им всем. Ты плачешь от радости и горя, я ж хочу запечатлеть твою печаль в памяти моей».

Теперь уж старая луна поднялась над горизонтом. А Иисус замер на мгновенье, любуясь вечной красотой ее, затем же повернулся к нам: «Уж поздно. Ложитесь спать, и Бог придет во сне к вам. Я буду здесь, в хижине сей мирной. Я бросил мою сеть в волны дня сего и выловил двух мужей; я счастлив и теперь желаю вам всем доброй ночи».

Тут мать моей жены сказала: «Я в самом деле отдохнула сердцем, но не под кровом этим. Теперь же страдать мне без сна, лежа ночью этой под балдахином винограда и звезд».

И она заторопилась, принесла матрасы, подушки и одеяла гостю.

Он улыбнулся ей: «Я лягу в кровати, вдвойне безумный».

Глаза дочери моей за ним следили непрерывно, и я закрыл плотнее дверь в комнату ее.

Так впервые я повстречался с господином и Учителем моим.

С тех пор прошло уж много лет, но до сих пор мне кажется, что было то сегодня.

Говорит Сын Человеческий «Первый взгляд»

Он – времени мгновенье, когда опьяненность жизнью пропадает под властью пробужденья. Он – пламя, загорающееся впервые в глубинах сердца, звук волшебный, который в первый раз рождается серебряными струнами души. Это – краткое мгновенье, что дух окутывает событиями времени. Он открывает тайны будущей вечности. Это – семя, что рассыпает Иштар, Любви Богиня, на полях своих любви.

Первый взгляд подобен духу, что летает над ликом вод и небеса с землею создает, когда скажет Господь: «Да будет».

Свидетельские показания первосвященника Каиафы

Поговаривали, что Иисус – человек, поговаривали и о его казни, в основном обсуждая два бросающихся в глаза факта: Тора должна содержаться в сохранности у нас, а это царство должно находиться под покровительством у Рима.

И вот теперь человек сей выказал открытое неповиновение нам и Риму. Он отравил умы простого люда, он колдовал, будучи магом более сильным, чем мы и Цезарь.

Мои собственные рабы, и мужчины, и женщины, слышали его разговоры на площадях базарных, превращаясь в угрюмцев и мятежников. Многие из них оставили мой дом и бежали в пустыню, откуда он пришел со своим голодным стадом учеников.

Не забывайте, что Тора есть основа жизни нашей и башня нашей силы нерушимой. Ни один человек права не имеет подкапываться под нее и нас, ибо мы держим в руках силу сию, и ни один человек не уполномочен будет никогда ниспровергнуть Иерусалим, древний камень Давидовых страданий.

А тот человек, именем Иисус, был грязен и развращен. Мы убили его, желая искупления его грехов и очищения. И мы должны убить всех тех, кто пожелает принизить жизнь Моисея или начнет искать уничтожения святынь наших наследственных.

Мы и Понтий Пилат прознали опасность в том человеке, мудрость его привела его ж к концу бесславному.