Иисус из Назарета

В истории о милосердном самарянине речь идет о главном для человека вопросе. Этот вопрос задает Господу «законник», то есть ученый, мастер экзегезы: «Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Лк 10:25). Лука добавляет при этом, что ученый задал свой вопрос, чтобы испытать Иисуса. Спрашивающий, будучи законником, сам знает, какой ответ дает Библия, но хочет посмотреть, что скажет этот неведомый пророк, судя по всему не изучавший Библию. Господь же отсылает ученого к Священному Писанию, которое тому хорошо известно, и побуждает его, таким образом, самого ответить на поставленный вопрос. Ученый дает совершенно точный ответ, опираясь на Второзаконие (Втор 6:5) и Третью книгу пророка Моисея (Лев 19:18): «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лк 10:27). Иисус в своих проповедях не говорит по данному вопросу ничего такого, чего не было бы уже сказано в Торе, весь смысл которой сосредоточен в этой двойной заповеди. Тогда ученый муж, который сам прекрасно знает ответ, начинает оправдываться: Священное Писание, конечно, непререкаемо, но как применять его на практике, все же не вполне ясно, и потому возникают вопросы, относительно которых в школе (и в жизни) ведутся споры.

Один из таких конкретных вопросов звучал так: кого, собственно, следует считать «ближним»? Обычный ответ, который к тому же мог найти опору в Священном Писании, гласил: под «ближним» понимается представитель твоего народа. Народ же понимался как солидарная община, в которой каждый за каждого несет ответственность, каждый поддерживается всем сообществом и потому должен рассматривать другого «как себя самого», как часть единого целого, устанавливающего рамки его жизни. Значит, чужие, то есть люди, принадлежавшие к другому народу, уже не могли считаться «ближними»? Но это противоречило тому же Писанию, которое как раз призывает любить «чужих» в память о том, что сам Израиль, живя в Египте, находился на положении «чужака». И тем не менее вопрос о том, где следует провести границу, отделяющую своих от чужих, оставался спорным; по общепринятому мнению, «ближним», то есть тем, кто принадлежит к солидарной общине, так или иначе считался все же только тот, кто жил вместе с народом. Следует упомянуть и некоторые другие бывшие в ходу ограничения, накладывавшиеся на понятие «ближний»: так, согласно мнению одного раввина, еретиков, доносчиков и отступников можно было не причислять к «ближним» (Jeremias, 170). Столь же очевидным было и то, что нельзя считать «ближними» самарян, известных своими бесчинствами, из которых самое дерзкое — осквернение храмовой площади в Иерусалиме во дни праздника Пасхи, имевшее место в период между 6 и 9 годами по Р.X., когда толпа самарян принялась «раскидывать по площади человеческие останки» (Ibid., 171).

На конкретно поставленный вопрос о том, кто есть ближний, Иисус отвечает притчей о человеке, который направлялся из Иерусалима в Иерихон и по дороге попал в руки разбойников; напав на путника, они ограбили его, изранили и оставили едва живого лежать на обочине. История весьма реалистичная, ибо подобного рода разбойные нападения довольно часто случались в тех местах. Той же дорогой шли один священник и один левит — знатоки Закона, которые ведают всё о Спасении и которые по роду своих занятий не должны о нем забывать. Оба они видят несчастного и проходят мимо. Это отнюдь не означает, что они жестокосердны: может быть, они просто боялись за себя и хотели поскорее добраться до города, а может быть, не обладали нужной сноровкой и не знали, как тут помочь, тем более что все равно, похоже, помочь было уже нельзя. И вот появляется некий самарянин — вероятно, купец, который часто пользуется этой дорогой и который, судя по всему, знаком с хозяином ближайшего постоялого двора; проезжий купец-самарянин никак не связан с общиной Израиля, и ничто не обязывает его видеть в жертве «своего ближнего».

Здесь уместно напомнить предшествующий притче рассказ евангелиста о том, как Иисус, находясь на пути в Иерусалим, отправил вперед Себя вестников, которые пришли в одно самарянское селение и хотели подыскать Ему ночлег. «Но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим» (Лк 9:52). Рассерженные «сыны громовы», Иаков и Иоанн, предложили тогда: «Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их?..» (Лк 9:54). Господь запретил учинять расправу. Ночлег нашелся в другой деревне.