Иисус из Назарета

Эта подлинная молитва, тихое внутреннее пребывание с Богом нуждается в пище, которую и дает конкретная молитва с ее конкретными словами, образами и мыслями. Чем больше Бог присутствует в нас, тем больше возможность по-настоящему быть с Ним в словах молитвы. И наоборот, чем интенсивнее мы молимся, тем ближе к нам становится Бог и тем глубже наша связь с Ним. Молитва должна возноситься из глубины нашего сердца, из глубины наших бед, чаяний, радостей, страданий, стыда за нашу греховность и благодарности за добро, отчего она наполняется сугубо личным содержанием. Вместе с тем, однако, чтобы молиться, нам нужна некая основа, на которую мы могли бы опереться, и эту основу нам дают слова молитвы, которые облекают в единую форму встречу с Богом всей Церкви, равно как и каждого отдельного человека, входящего в нее. Ибо без такой поддержки наше моление и наш образ Бога будут субъективными, то есть будут отражать в конечном счете более нас самих, чем Живого Бога. В словах молитвы, изначально возносимых из недр веры Израиля, а затем из недр веры молящейся Церкви, мы познаем Бога и познаем самих себя. Слова молитвы — это школа моления и одновременно школа жизни, благодаря которой мы раскрываемся и меняемся.

Святой Бенедикт сформулировал в своем «Уставе» следующее положение: «mens nostra concordat voci nostrae», то есть наш дух должен соответствовать нашему голосу (Reg, 19, 7).[32] Обычно мысль предшествует слову и формирует его. Но во время произнесения молитвы, чтения псалмов, во время литургической молитвы вообще все наоборот: слово, голос предшествуют мысли, и наш дух должен подчиниться этому голосу. Ибо наше собственное разумение не подскажет нам, «о чем молиться, как должно» (Рим 8:26), — слишком далеки мы от Бога, слишком таинствен и велик Он для нас. Вот почему Бог и приходит тут нам на помощь: Он Сам подсказывает нам слова молитвы и учит нас молиться, Он дарит нам возможность, через ниспосланные Им слова молитвы, отправиться в путь к Нему и через моление вместе с братьями и сестрами, дарованными нам, постепенно узнать Его, приблизиться к Нему.

У святого Бенедикта приведенная выше формула относится непосредственно к псалмам: это те самые слова, которые были дарованы людям Святым Духом, это Дух Божий, ставший Словом. Вот почему мы молимся «в духе» — вместе со Святым Духом. Еще в большей степени это относится к Молитве Господней: мы молимся Богу, произнося слова, дарованные Богом, когда творим «Отче наш», говорит святой Киприан. И добавляет: когда мы произносим «Отче наш», в нас исполняется пророчество Иисуса о подлинных «поклонниках», что поклоняются Отцу «в духе и истине» (Ин 4:23). Христос, Который есть Истина, завещал нам эти слова, а с ними ниспослал нам и Духа Святого (De dom or, 267 f.).[33] Таким образом, здесь нам открываются некоторые существенные моменты христианской мистики: речь в данном случае идет не столько о погружении в самого себя, сколько о встрече с Духом Божиим в слове, опережающем нашу мысль, о встрече с Сыном и Святым Духом и, следовательно, о единении с Живым Богом, Который всегда пребывает и в нас, и над нами.

Если Матфей предваряет «Отче наш» небольшим разъяснением относительно молитвы как таковой, то Лука помещает эту молитву в иную повествовательную рамку: она дается внутри рассказа о пути Иисуса в Иерусалим. Лука вводит Молитву Господню следующими словами: «Случилось, что когда Он в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться…» (Лк 11:1).

Главный акцент, таким образом, приходится на моление Иисуса, пробуждающее у Его учеников желание научиться у Него молитве. Это очень характерно для Луки, который отводит молению Иисуса особое место в своем Евангелии. Вся деятельность Иисуса в ее целокупности проистекает из этого моления и держится им. Вот почему все важные события на Его пути, через которые постепенно открывалась Его тайна, представлены как события, связанные с молитвой. Признание Петра в том, что он «почитает» Иисуса за «Христа Божия», происходит в ситуации, когда Иисус молился (Лк 9:19–22); Преображение Господне также связано с молитвой (Лк 9:28–36).

Знаменательно, что Лука соотносит «Отче наш» непосредственно с молением Самого Иисуса. Тем самым Он делает нас соучастниками Его Собственного моления, погружает нас во внутренний диалог триединой любви, вкладывая, так сказать, наши человеческие беды в сердце Бога. Вместе с тем это означает, что слова Молитвы Господней являются ориентирами для внутренней молитвы, ключевыми ориентирами нашего бытия, средством выражения нашего желания уподобиться образу Сына. Значение «Отче наш» много шире значения отдельных слов, содержащихся в этой молитве. Она призвана быть формирующим началом нашего бытия, средством, научающим сопрягать наши мысли с мыслями Иисуса и с Его чувствованиями (ср. Флп 2:5).