Иисус из Назарета

И начинать нужно с малого, со своего собственного жизненного пространства. Первым же шагом на этом пути должно быть принятие основополагающего решения, к чему так страстно взывает Павел во имя Господа: «от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2 Кор 5:20). Разлад с Богом лежит в основе всех неурядиц в жизни человека, преодоление этого разлада — основное условие установления мира на земле. Только человек, примиренный с Богом, может быть в ладу с самим собой, и только тот, кто в ладу с Богом и самим собой, может создавать мир вокруг себя и нести его дальше. Политический контекст, который звучит в рассказе Луки о детстве Иисуса и в изложении заповедей у Матфея, расширяет диапазон охвата этих слов. Он говорит нам о том, что установление мира на земле (Лк 2:14) есть воля Божия и одновременно задача, возложенная на людей. Христианин знает, что существование мира на земле напрямую связано с благоволением Бога в отношении человека. Борьба за согласие человека с Богом является неотъемлемой частью борьбы за «мир на земле»; именно она дает силы и общие ориентиры. Как только человек отворачивает взор от Бога, мирному существованию приходит конец и верх берет насилие, принимающее все более чудовищный, невиданный размах, — для нас, сегодняшних, это, как никогда, очевидно.

Вернемся теперь ко второй заповеди: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф 5:4). Хорошо ли это — печалиться и называть печаль блаженством? Есть два вида «слез», или печали: печаль, которая утратила надежду, которая не доверяет больше любви и истине и потому разрушает человека изнутри; но есть и другая печаль — та, что проистекает от соприкосновения с истиной и от вызванного этим потрясения; она обращает человека к лучшему, научает его сопротивляться злу. Такая печаль — исцеляет, потому что дает человеку силы снова надеяться и любить. Первый вид печали олицетворяет собою Иуда, который, находясь во власти ужаса от содеянного, от собственного падения, уже не смеет больше надеяться и в отчаянии вешается. Второй вид печали олицетворяет собою Петр, который при виде Господа, потрясенный, разражается слезами, и эти слезы действуют исцеляюще. Они «перепахивают» земное царство его души. Петр начинает новую жизнь и сам обновляется.

Яркий пример такой благотворной печали, выступающей в роли действенной силы, противостоящей власти зла, дан нам в девятой главе Книги пророка Иезекииля (Иез 9). Здесь рассказывается о шести карателях, которым предстоит произвести суд над Иерусалимом — над землей, «полной крови» (Иез 9:9), над городом, что «исполнен неправды» (Иез 9:9). Но прежде повелел Господь человеку в льняной одежде, находящемуся среди тех карателей, начертать на челах людей «скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него (Иерусалима. — М.К.)» (Иез 9:4), знак, древнееврейскую букву «тав», напоминающую по форме крест, с тем чтобы избавить меченных таким образом лиц от суда (см. Dinkler, 1—54). Это люди, которые, живя с волками, не пожелали выть по-волчьи, которые не дали себя увлечь всеобщим признанием неправды, воспринимавшейся большинством как нечто само собой разумеющееся, а им доставлявшей страдания. И хотя они были не в силах изменить ситуацию в целом, они все же оказывали владычеству зла пассивное сопротивление, противопоставляя ему страдание — печаль, которая ставит преграду на пути власти зла.

Предание донесло до нас еще один образ такой спасительной печали: образ Марии, которая вместе со своей сестрой (Марией Клеоповой), Марией Магдалиной и Иоанном стоит при кресте (Ин 19:25–27). Здесь, как и в Книге пророка Иезекииля, мы находим мир, полный жестокости и цинизма или трусливого пособничества, а в нем — горстку людей, хранящих верность; они не могут предотвратить несчастье, но, сострадая, они принимают сторону приговоренного к смерти и через свою любовь оказываются на стороне Бога, Который Сам есть любовь. Это сострадание заставляет нас невольно вспомнить удивительные слова святого Бернара Клервоского из его Проповеди на Песнь Песней: «Impassibilis est Deus, sed non incompassibilis» — «Бог не может страдать, но может сострадать» (Bernhard von Clairvaux, 26). Именно при Кресте полнее всего раскрывается смысл заповеди: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Тот, кто не дает своему сердцу очерстветь от боли, от вида страданий другого, кто не открывает своей души навстречу злу, а только страдает под бременем его власти и тем самым признает правду, то есть Бога, — тот распахивает окна мира, дабы в него вошел свет. Таким плачущим уготовано утешение. В этом смысле вторая заповедь тесно переплетается с восьмой: «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное» (Мф 5:10).