Иисус из Назарета

Опустим пока вторую заповедь Евангелия от Матфея и перейдем к третьей заповеди, которая тесно связана с первой: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (Мф 5:5). В экуменическом переводе Священного Писания на немецкий язык используемое здесь греческое слово «praeis» (от «praus») передано как «те, кто не применяет насилия». Это существенно сужает значение греческого слова с его богатством оттенков, за которыми стоит многовековая традиция усвоения. Данная заповедь представляет собой почти точную цитату из псалма: «А кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира» (Пс 36:11). Слово «praeis» — «кроткие» — в греческой Библии является переводом древнееврейского «anawim», обозначающего Божиих нищих, о которых мы говорили в связи с первой заповедью. Таким образом, первая и третья заповеди переплетаются друг с другом; третья заповедь выявляет важный аспект того, что понимается под нищетой от Бога и во имя Бога.

Спектр значений этого понятия может быть существенно расширен, если привлечь к рассмотрению некоторые другие тексты, в которых оно встречается. Так, например, в Книге Чисел говорится: «Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле» (Чис 12:3). Нельзя не вспомнить в этой связи и о словах Иисуса: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф 11:29). Христос — новый, истинный Моисей, этой мыслью пронизана насквозь вся Нагорная проповедь; в Нем претворяется та чистая доброта, благость, каковая и подобает великому Владыке.

Еще более глубокий смысл открывается, если мы обратим внимание на одно из тех мест, в котором Ветхий Завет перекликается с Новым и в центре которого снова стоит слово «praus» («мягкий», «кроткий»). В Книге пророка Захарии содержится следующее обетование Спасителя: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной. Тогда истреблю колесницы у Ефрема и коней в Иерусалиме, и сокрушен будет бранный лук; и Он возвестит мир народам, и владычество Его будет от моря до моря и от реки до концов земли» (Зах 9:9—10). Здесь возвещается приход бедного царя, который будет править, не прибегая к военной и политической силе. Его сущность составляют смирение и кротость в отношении Бога и людей. Это свойство, отличающее его от всех прочих царей мира, наглядно явлено в том, что он прибывает на осле, то есть выбирает для себя способ передвижения бедняков: осел противопоставляется здесь колесницам, которые он истребляет. Он — царь-мироносец, и власть Его — от Бога.

И еще один важный момент: его царство — всеохватно, оно обнимает собою землю «от моря до моря». Этот образ поверхности земли, окаймленной со всех сторон водой, вызывает в нашем сознании аналогию со вселенским характером его владычества. И в этом смысле прав Карл Эллигер, когда говорит о том, что «сквозь любой туман удивительно ясно проступают очертания Того, Кто действительно принес мир всему миру, Кто выше всех разумных существ, — ибо Он, в Своем Сыновнем послушании, отказался от всякого применения силы и страдал до тех пор, пока Отец не избавил Его от страданий, — очертания Того, Кто строит Свое царство одною лишь силой слова мира» (Elliger, 151). Этот контекст позволяет нам увидеть всю глубину смысла рассказа о Входе Господнем в Иерусалим и понять, что имеется в виду, когда Матфей, которому вторят Лука и Иоанн, сообщает нам о том, как Иисус повелел Своим ученикам привести ослицу и молодого осла: «Всё же сие было, да сбудется реченное через пророка, который говорит: Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной» (Мф 21:4–5; ср. Лк 19:30; Ин 12:15).

К сожалению, немецкий перевод не позволяет ясно увидеть взаимосвязанность всех этих граней единого образа, поскольку слово «praus» всякий раз переводится по-разному.[22] А между тем во всех этих текстах, достаточно удаленных друг от друга, — от Книги Чисел (Чис 12) и Книги пророка Захарии (Зах 9) до заповедей блаженств и рассказа о Входе Господнем в Иерусалим, — во всех этих текстах обнаруживается один и тот же образ Иисуса — Царя-мироносца, Который стирает границы, разделяющие народы, и создает единое пространство мирного бытия «от моря до моря». Своим послушанием Он указывает нам путь в Царство мира, Он поселяет мир в наших душах. Слово «кроткий, мягкий» входит в словарный запас богоизбранного народа, вселенского Израиля во Христе, и одновременно оно же является словом «царя», то есть словом, раскрывающим сущность нового Царства Христова. Вот почему, наверное, правомерно было бы сказать, что слово это включает в себя и христологическнй аспект, и экклесиологический; но главное — оно зовет нас последовать за Тем, Чей въезд в Иерусалим на осле зримо раскрывает всю сущность Его «царской» власти.