Иисус и победа Бога

Глава 5. Пророческая деятельность Иисуса

1. Жизненный путь Иисуса: краткий обзор

Как воспринимал Иисуса средний галилеянин, когда Иисус приходил в его деревню? В каких категориях он пытался осмыслить происходящее? Как сам Иисус относился к этим базовым категориям? Лишь ответив на эти вопросы, историк может спокойно двигаться дальше и спрашивать о других аспектах склада ума Иисуса, о его верованиях и целях.

Краткий перечень бесспорных для всех фактов, касающихся Иисуса и его публичной деятельности, составить нетрудно[501]. Иисус, вероятно, родился в том году, который мы теперь бы обозначили как 4 г. до н. э. (Летосчисление от «рождества Христова» было введено лишь в VI веке, на основании недостаточной информированности.)[502] Он вырос в Галилее, в городке Назарет, расположенном неподалеку от крупного города Сепфорис. Он говорил по–арамейски, немножко — по–еврейски и, вероятно, хоть чуть–чуть, — по–гречески[503]. Общественную известность Иисус получил около 28 г. в контексте поначалу аналогичной деятельности Иоанна Крестителя[504]. Он призывал людей покаяться (о смысле этого призыва мы поговорим позже) и возвещал Царство/Владычество израильского Бога, используя, в частности, притчи. Он ходил со своей Вестью по галилейским деревням. Наглядным изображением проповедуемой Вести были исцеления (например, экзорцизмы) и трапезы. В трапезах участвовали самые разные по социально–культурному происхождению люди. Иисус собрал вокруг себя близких учеников, среди которых особым статусом обладали Двенадцать[505]. Его действия, особенно заметная акция в Храме, вызвали гнев некоторых евреев, особенно (по крайней мере в последний период его деятельности) первосвященнического истеблишмента. Отчасти в результате этого он был передан римлянам и казнен, как обычно казнили мятежников. Ученики Иисуса вскоре объявили, что он воскрес. Они по–новому продолжали его деятельность, причем порой претерпевали за это гонения от евреев и язычников.

Некоторые исследователи ставят те или иные элементы этого списка под сомнение, и мы будем обсуждать проблемы по мере их возникновения. Конечно, есть ученые, которые пожелают расширить перечень базовых фактов. Однако сказанного вполне достаточно — не для того, чтобы этим навсегда удовлетвориться, но для отправной точки в дальнейших исследованиях.

Вообще говоря, мы можем дополнить вышеупомянутое сухое резюме несколькими подробностями, большинство которых относительно бесспорны6[506]Читая Евангелия, мы видим, что некоторые действия Иисус совершает постоянно. Эти действия, в отдельности и в совокупности, проливают важный свет на общую картину его жизни. Парадокс личности Иисуса состоит, в частности, в том, что определенные линии его деятельности невозможно редуцировать к понятиям «учительство» (хотя они часто давали повод к поучениям) или «могущественные деяния» (хотя они иногда были тесно параллельны тем или иным могущественным деяниям).

Во время своего служения Иисус переходил с места на место. Он бывал и в синагогах, и в частных домах, и в чистом поле. Заходил и на нееврейские земли. Иногда он встречался со своими последователями тайно, иногда — появлялся на людях. Не менее одного раза (вероятно, гораздо чаще) он ходил Иерусалим, где также продолжал свою деятельность. Его последнее пребывание в этом городе было окрашено в несколько особые тона.

Он часто молился, причем не только на официальных молитвенных (например, синагогальных) собраниях[507], но и неформально, в одиночестве, иногда в уединенных местах[508]. Одна из особенностей его молитвенной жизни — использование слова «Абба» для обращения к Богу Израилеву. Раньше ученые часто думали, что эта форма обращения уникальна, взята из детской речи и означает «Папочка». Сейчас это мнение опровергнуто[509]. Однако хотя «Абба» и не уникальное обращение в молитве, оно очень характерно для Иисуса.

Если не считать краткий период пребывания в пустыне[510], Иисус не постился, чем отличался (вместе со своими последователями) от других благочестивых евреев[511]. Его равнодушие к семейным узам удивляло и задевало как его собственную семью, так и сторонних наблюдателей[512]. Такое отношение к своей семье отразилось в поразительном требовании отстраниться от семьи, которые он предъявлял последователям[513].