Иисус и победа Бога

Второе. Я считаю, что существование Иисуса не требует доказательств. Некоторые ученые подробно опровергают эпизодические попытки в этом усомниться. Но уж скорее плодом воображения был кесарь Тиберий! Люди, которые не верят в существование Иисуса, отрицают очевидное. Поэтому они, наверное, просто не будут читать дальше эту книгу.

Третье. Эта книга основана, главным образом, на синоптических Евангелиях. Как быть с Евангелием от Иоанна?[4] Ученый, который большую часть времени работает над Павлом и синоптиками, похож на человека, который часто взбирается на Альпы, но слышит иногда рассказы о Гималаях. Я знаю: есть много гор, на которые я еще не восходил, на которых и риска, и восторга, и новых видов может быть больше, чем там, где я привык бывать. Я надеюсь когда–нибудь вскарабкаться и на них и прошу снисходительности у тех, кому жаль, что в путеводителе по Альпам не сказано об их старших собратьях. Диспут, в который я надеюсь своей книгой внести вклад, ведется с опорой почти исключительно на синоптиков. Даже если это и недостаток, читатели, возможно, скажут спасибо, если книга получит пределы.

Четвертое. Сказанное мной в предисловии к NTPG о второстепенной литературе еще уместнее здесь. Количество современных работ по Иисусу и Евангелиям поистине колоссально. Любая серьезная попытка вести диалог хотя бы с небольшой ее частью неизбежно выльется в безбрежное море примечаний. Приходится выбирать собеседников, ссылаясь на остальных лишь там, где это необходимо для аргументации. Если же пытаться учитывать все, что было опубликовано до момента сдачи книги в печать, то в печать ее не сдашь никогда. Поэтому я прошу извинения у тех коллег, труды которых я не смог обсудить подробнее.

Пятое. На анализ некоторых высказываний у меня иногда уходило несколько страниц. Вместе с тем рассмотрение целых эпизодов, бывало, занимало и меньше места. Я не пытался этого избежать, — иначе пришлось бы либо говорить о конкретных высказываниях меньше, чем нужно для аргументации, либо увеличивать анализ эпизодов до размеров монографии. Быть может, перед авторами, как перед тем хозяином виноградника, стоит дилемма: если работники, как кажется, заслуживают разной платы, платить им одинаково или нет? Аргументация в целом, вроде бы, получилась вполне пропорциональной, но о некоторых ее частях этого не скажешь. Что есть, то есть.

Шестое. Относительно метода. При экзегетическом анализе высказываний Иисуса существует, конечно, опасность вычитать из них больше, чем они в себе заключали. Но есть и противоположная опасность, порой посерьезнее. Ведь задача историка при интерпретации текста не сводится к тому, чтобы дать точное значение слов и предложений. Необходимо выявить ассоциации, которые вызывали слова и образы в своем контексте. Подобно антропологам, одновременно изучающим язык и культуру, мы должны учиться слышать в словах и фразах больше, чем позволяют словарные определения. Одно небольшое высказывание может оказаться подобным подзорной трубе, через которую виден большой и сложный мир. Люди, которые, будь то из педантизма или позитивизма, возражают против такой возможности, уподобляются тем, кто говорит, что внутри подзорной трубы не уместятся дома, луга и корабли.

Седьмое. В книге материал расположен в тематическом порядке, а не в соответствии с хронологией синоптиков. Поэтому повторений было не избежать. Например, притча о винограднике обсуждается несколько раз в связи с разными вопросами. Альтернативой было повторение другого рода, — скажем, говорить о «Царстве Божьем» одно и то же в связи с каждой новой группой текстов. По моей задумке, каждая глава как бы прозрачным слоем наложена на карту или картину. Я хотел, чтобы на эту картину, очерчиваемую в начале части II, читатель мог смотреть сразу сквозь все слои, хотя ради ясности их пришлось добавлять по одному.