Иисус и иудеи. За что?

– Я же посылала к тебе во время суда слугу, чтобы он передал тебе мои слова: «Не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него». А ты не послушал меня. Много теперь будет горя в нашей семье.

Дворец осветили факелами, и Понтий предложил:

– Пройдемся немного по дворцу, я устал, – предложил префект. – И расскажи, что тебе приснилось.

Они медленно шли, переходя из одного зала в другой, и Клавдия начала рассказывать, по-прежнему дрожа от страха и от невероятного возбуждения:

– Сегодня ночью я видела во сне Иисуса. Он судил поколения народов, толпящихся у его ног. Блеск его лица затмевал солнце. Иисус отделял праведников от грешников, и если первые возносились в вечное царство юности и красоты, то грешники проваливались в бездну вечных мук. Этот сон был откровением!..

В начале девятого часа тьма стала отступать, и наконец супруг – они снова оказались у его кресла – начал говорить:

– Ты знаешь мой жесткий нрав и непримиримое отношение к преступникам, а ведь трижды я отказывал собравшимся на площади в вынесении Иисусу смертного приговора. Послушай, что рассказал мне накануне об Иисусе мой начальник тайной службы.

И Понтий Пилат стал пересказывать беседу со своим подчиненным.

– Докладывай, – приказал я ему.

– В городе все как обычно: три убийства, все пострадавшие были нищими, ограбили одну лавку торговца… в общем ничего необычного и обстановка спокойная. Вот только в храме иудейском переполох: Первосвященники созывают синедрион, книжников и совещаются о некоем Иисусе.

– Расскажи мне о нем, – приказал я.

– Из нищего сословия, около тридцати лет, при себе не имеет ничего, кроме того, во что одет, живет вместе со своими сподвижниками на подаяния, которые иудеи сами жертвуют им, до двенадцати лет проживал в городе Назарете с матерью и отцом. Где был с того возраста до настоящего времени, неизвестно, ходят слухи, что путешествовал на востоке и много времени прожил в Индии, общаясь с мудрецами. С недавнего времени ходит по городам Иудеи, в том числе приходит и в Иерусалим, говорит проповеди, в основном собирается нищий народ. Постоянно при нем находятся двенадцать человек (из нищих), которых Иисус называет Апостолами. Всего же постоянных учеников у него около семидесяти. К свержению власти не призывает. Кто-то считает его Мессией, явившимся, чтобы освободить Иудею, кто-то – сыном божьим… Первосвященники считают его лидером одной из многочисленных религиозных сект, оскверняющих истинную веру. И еще, наместник, Первосвященники и синедрион совещаются сейчас о том, чтобы схватить и казнить Иисуса, так что ждите их если не сегодня, то завтра. Казнить Иисуса, даже если они приговорят его к смерти, иудеи не имеют права: согласно закону Рима, это можете решить только вы, как наместник империи.

– Чем же он их так напугал, что они хотят казнить этого нищего?

– Я считаю, что все из-за зависти: слушать проповеди Иисуса собирается все больше людей, многие буквально ходят за ним по пятам и ловят каждое его слово, а посещающих Иерусалимский храм становится все меньше и меньше. Обвинения против назаретянина хотя и многочисленны, но либо не существенны, либо не имеют свидетелей.

– Хорошо, я ознакомлюсь с донесениями, – ответил я. Чем больше я углублялся в изучение с донесений, тем тверже у меня складывалось мнение о том, что ненависть священников в основном связана действительно с завистью и Иисус всего на всего руководитель одной из многочисленных иудейских сект и, скорее всего, в умственном смысле не совсем нормальный человек. Я не увидел никаких причин для его казни. Начальник тайной службы оказался прав: вчера, в пятницу, по указанию Первосвященника Каифы Иисуса схватили и синедрион приговорил его к смерти. Сегодня утром его привели ко мне в преторий и передали бумагу с перечнем преступлений Иисуса. Ничего нового я в них не увидел, все мне уже было известно. Трижды, пока разбиралось дело, я пытался оправдать Иисуса, заявляя, что никакой вины не вижу за этим человеком и все обвинения недостойны внимания, потому как либо являются явной ложью, либо его слова – бред сумасшедшего фанатика. Наконец Каифа подошел ко мне вплотную и сказал полушепотом, что Иисус объявил себя Царем иудейским. «А ты сам знаешь, что по законам Римской империи это тяжкое преступление, ведь вместо царей на покоренных территориях императором назначаются наместники, как ты префект. Узнай об этом Император, и на тебя падет гнев его». Таким образом он намекнул на донос кесарю обо мне. И я, умыв руки, снимая тем самым с себя вину, согласился на казнь Иисуса. Иначе горе пришло бы в нашу семью уже в ближайшие дни, ведь кесарь жестоко карает того, кто нарушает законы Римской империи. Выбора не было, дорогая Клавдия.

Они снова оказались перед площадью суда, и Понтий, сев в судейское кресло, сказал жене:

– А теперь ступай, мне еще есть о чем подумать. Хотя постой! Ты же наверняка, в тайне от меня, посещала проповеди этого блаженного?

Клавдия молча утвердительно кивнула.